по тревожной кнопке набрала, так что не волнуйтесь. А… вы значит, того?
— Что, “того”?
— Ну, не девица уже? Пришли под утро, да с кавалером… Вот оно и… У ведьм так часто. Вы не переживайте, я-то не скажу, но батюшка ваш не дурак же, сам руны сложит…
Двери перед только что помянутым всуе ведьмаком распахнулись сами, сами о стенки грохнули, и лепнина с потолка тоже сама посыпалась. Папа вытряхнул меня из мокрого, ощупал со всех сторон и разве только в зубы не заглянул. Потом отправил кухарку заварить чаю из синей банки.
— Да я спокойная! — возмутилась я.
— А кто сказал, что для тебя? — устало выдохнул папа, и я вдруг заметила, что морщин у глаз стало больше, а в смоляной шевелюре на висках пусть и редко, но проблескивает серебро.
Он посмотрел на меня, притянул к себе и обнял.
— Ну почему ты не родилась обычной ведьмой?..
— Или обычным магом, — пробухтела я в пахнущий машинной смазкой и кожей пиджак.
— Или обычным магом, — согласился отец.
Я вздохнула. Тут уже ничего не поделаешь. Никто не выбирает, кем родиться.
Глава 10
— Опоздала, — сказал некромант и сунул в лицо запыхавшейся мне древний служебный магфон с цифрами 9 и 32 на мониторе, спрятал его, достал другой, надо полагать, личный, и что-то пометил.
— Дневник? — И руку протянул.
— Дома забыла, — брякнула я, прежде, чем сообразила, что давно уже не в школе, и залипла на пальцы. Кормилица бы сказала — музыкальные. Точно не знаю, но маникюр у него был куда лучше моего.
— Холин! — воззвала из приоткрывшейся двери неопознанная голова. — Ну е-мое! Она же меня сейчас живьем сожрет! Уже пятый раз звонит!
— Передай, что я лично зайду ее упоко… успокоить, — не отрывая от меня испытующего взора, ответил мужчина.
— А когда? — уточнили из щели.
— Ночью, — многозначительно пообещал некромант. — С гарпией закончу и зайду. В машину. — Последнее было уже для меня.
Магмобиль ожидал другой, потрепанный, но без всяких там раритетных колес, потому загрузилась я молча. Затем сел некромант. Дверца грохнула, в багажнике брякнуло, а я вспомнила про дневник, который забыла, потому что у меня его не было. В оный полагалось вносить каждый чих, тщательно его анализировать и делать умные выводы, под которыми в конце мучений должна была стать отметка руководителя практики с обоснованием, гожусь я на что-либо, кроме как лопату держать или нет. К слову, наверняка это она горячо нелюбимая в багажнике брякает, когда магмобиль подергивается от неровно работающего заклинания, держащего чудо техники в полуметре над дорогой. Зонтик купола тоже вздрагивал и временами шел радужными сполохами, отчего проносящиеся мимо дома то и дело окрашивались то в задорно-зеленый, то в загадочно-фиолетовый. Хотя мне лично был по душе синий, аквамариновый, густой и сочный… ой…
Меня мотнуло вперед, и съеденный впопыхах ужин повторил попытку меня покинуть. Первый был, когда я мчалась к месту назначения на такси, и магмобиль резко затормозил, не доехав до отделения надзора метров триста. Их пришлось преодолевать бегом. Благо в это явление пред темные очи Холина экипировка соответствовала способу передвижения. На мне были видавшие виды неубиваемые штаны из вытертой до состояния замши кожи, рубашка, корсет, высокие ботинки и куртка. На поясе с обеих сторон, так чтобы было удобно в любой момент запустить туда руку, болтались два поясных кошеля с разными мелочами: в левом — нужное, а правом — полезное. Иногда ситуация путала первое со вторым, но как правило, удачно. Надеюсь повезет и в этот, так как сегодня вечером, а лучше еще пару дней, мне ни в коем случае нельзя было прибегать к силе, ни к ведьминской, ни к темной. Последнее меня слегка беспокоило.
Магмобиль стоял у ворот. На древние каменные столбы, на одном из которых даже горгулья сохранилась, опирались ворота и пролеты, сплетенные из металлических штырей. Честное железо — а только оно надежно и стабильно удерживало некромантские плетения — с облупившейся местами серебристой краской и проступающей сквозь нее же ржавчиной безнадежно тонуло в разросшемся вокруг шиповнике. Мрак и преисподняя! Снова это место. И что меня сюда тянет, как топляка в омут? Я даже прищурилась и, прижав и оттянув уголок левого глаза, осмотрела себя ведьминским взором на предмет прилипших шальных проклятий вроде “чтоб тебе пусто было”, “не сойти тебе с этого места” или “совет да любовь”… ой, нет, это, кажется, из другой оперы. Однако ничего такого на мне не было, зато внезапно обнаружилось отцовское благословение и примитивный орочий заговор на удачу и богатого мужа. Годица, кто ж еще. Минуточку, а не с ее ли подачи папа в последний год вдруг воспылал желанием показать меня миру, бесконечно таскал за собой по всяким приемам и при каждом удобном для себя и неудобном для меня случае представлял холостым сыновьям своих коллег из магистрата, их братьям и прочим родственникам?
Пока я думала о вечном, Холин выбрался с водительского места и азартно закопошился в багажнике, явно готовя мне сюрприз, а себе — развлечение. Уж очень злорадно он на меня покосился, когда из салона вылезал. Собралась и вышла.
Окраина. Дома здесь были не больше двух этажей, с невысокими односкатными крышами и неизменными голубятнями, приземистые и старые, куда старше тех, что в центре, словно город, разрастался не вокруг, а будто бы в сторону, оставляя место упокоения подальше от глаз, как скрывают от успешных и правильных приятелей свою милую, но странноватую деревенскую родню. Я глубоко вдохнула сумерки. Одуряюще пахло необычно поздно цветущим шиповником. Солнце, окрашивая углы домов в тревожно красный, уже почти спряталось, а темное небо, наоборот, придвинулось ближе, прижимаясь мягким облачным подбрюшьем к острым пикам башен и кованых флюгеров.
В такой вечер только на свидания ходить, а не по кладбищам бегать, хотя некоторые уникумы как раз на кладбище на свидания и ходят. Я покосилась на некроманта. Поравнявшийся со мной Холин был занят: в левой руке — лопата, в правой — ремень с продетыми на него сквозь петли карманами, почти как у меня, только карманов было больше.
— Не орать, не бегать, не хватать за руки, инструкции выполнять молча, быстро и без вопросов, — выдал мужчина.
— Мастер Холин, а что я буду делать?
—
