Копать.
Черенок резко протянутой лопаты несомненно прилетел бы мне в лоб, не схватись я за него обеими руками. Наши пальцы соприкоснулись и… Нет, никаких бабочек, звезд, молний и даже банальной искры статической энергии между нами не пробежало, было заурядное, брошенное исподтишка подлое заклятие “рот на замок”, простое, как валяный сапог с табуреткой, но если не успел увернуться, самостоятельно не снять. Знал бы меня мастер-некромант получше, возможно, я и рассказала бы ему, что некоторая часть заклинаний на меня не действовала. “Рот на замок” как раз из таких. Никакой закономерности, логики или более-менее адекватной теории на этот счет не было. Не работающие заклинания определялись исключительно опытным путем, и папа, завидев в глазах банды целителей жажду знаний, не решился единственное дитя на опыты сдать, хотя я в детстве крови ему перепортила знатно.
Я решила, зачем человека обижать, старался же, потому перехватила лопату поудобнее, изобразила ожидаемую реакцию — недоумение и беззвучно-ругательное шевеление ртом — и потащилась следом за Холином в ворота кладбища. Место последнего пристанища выглядело тихо и благостно.
Он опередил меня шага на два, ловко снял запирающую печать, одинаково ограждающую по ночам что живых от мертвых, что мертвых от живых, и вошел внутрь. Только шагнув за ним, я поняла, что некромант не просто отключил контур и собирался снова его закрыть изнутри с помощью временной надзоровской заглушки, он его разомкнул и удерживал в активном состоянии приподняв там, где мы вошли, как доску в заборе. Мать моя темный маг, вот это силища. И ведь даже не моргнул, пока я, приоткрыв рот, некоторое время таращилась, как огибают меня темные тяжи силы, вместо того чтобы бодро следовать за наставником для выполнения долга.
“Зачем?” — вопрошали мои выразительно округлившиеся глаза, я же, вроде как, под заклинанием. Наверное, вышло достаточно красноречиво, потому что мужчина снизошел до ответа.
— Заявка 27-2а/2, — глумливо ухмыляясь, заявил он и уточнил, — гарпия орала.
— А причем тут вы? — не выдержала я, заговорив, и Холин только обреченно скривился. — Надо было в службу отлова звонить. Гарпии и прочая полуразумная нежить их сфера ответственности.
— Так с кладбища же! — мастер явно привел аргумент гражданки, обратившейся с заявкой уже второй раз, развернулся и двинулся вдоль ограды, намереваясь, кажется, обойти погост по периметру и тем удовлетворится. Я задержалась, хлебнув “ночного видения” из запасов в карманах, и уже готова была последовать за тающей в тенях спиной некроманта, как каменная горгулья на столбе у ворот встрепенулась, будто у нее от сидения спина затекла, и повернула ко мне голову.
Глава 11
Некромант лежал на мне, я на лопате, лопата на земле, земля приятно пахла травой и… землей. Над нами величественно — из такой позиции все казалось величественным — возвышался шиповник, усыпанный цветами. В просветах между ветвями плясали магические светлячки. Было очень романтично, почти, как на свидании, только лезла в рот трава и растрепавшиеся волосы, рубашка на груди неотвратимо отсыревала, черенок лопаты давил на ребра, а экипировка некроманта на поясницу, да и сам Холин был достаточно увесистым, чтобы я начала чувствовать дискомфорт от подобной близости и без всего вышеперечисленного. Это если выключить звук. Но выключить его отсюда было затруднительно.
— Гарпия, человекоподобная полуразумная нежить, в основном передвигается по воздуху, на земле медлительна и неуклюжа, размах крыльев до полутора метров, на лапах — длинные острые когти, с легкостью рвущие плоть, кожа иссушена, имеет мертвенно-серый оттенок, способна издавать мощный крик, дезориентирующий в пространстве. Класс опасности первый, редко — второй, — бормотала я, вполне уверенная, что за воплями твари меня не слышно.
— Минус, студентка Ливиу, — очень близко, можно даже сказать, интимно, раздалось над самым ухом. — Это не гарпия.
— Мастер Холин, — выдохнув, проговорила я, чувствуя, как взбудораженная инициацией ведьминская натура начинает замирать сердцем и пускать внутри уже упомянутых ранее бабочек.
— Да? — прокрался в ухо некромантский баритон, а я поняла, что волоски у меня на затылке дыбом встали.
От него исходил едва уловимый сладковатый запах бальзамирующего зелья. Впрочем, вся одежка, в которой я хоть пару раз появлялась на занятиях в Академии, пахла так же — аромат некрофака был вечен и неистребим ни заклятиями, ни мылом.
— Мастер Холин, а вы не хотите?..
— Хочу, — сообщил он мне в затылок, и волоски опять дыбом встали, затем принялся сползать, остановился, — но не могу. — И добавил торопливо. — Мой кулон за твои волосы зацепился. Как считаешь, что будет менее травмирующим фактором: оставить тебя без пары десятков волос навсегда или меня без одного из основных инструментов для работы временно?
— Да слезайте уже, — процедила я и сама принялась из-под него выползать. По телу прокатилась вибрация. Некромант дернулся. Звонок магфона оказался для него такой же неожиданностью, как и для меня и я поняла, что затылок лишился куда больше, чем пары десятков волос. Я взвыла. Холин внимал воплям дежурного, зато заинтересовалась банши. Замолчала, среагировав на мой голос.
Сквозь ветви мне было видно ее подсвеченную луной угловатую голову с выдающейся вперед челюстью на фоне совсем уже темного неба. Торчащие над редкими волосами острые вытянутые уши, прислушиваясь, повернулись в сторону подозрительного звука.
— …на ты там возишься! Из Центрального прислали за тобой, в пригороде полкладбища встало и погулять ушло! — завопил магфон. Кажется, Холин, собираясь оборвать неурочный звонок, впопыхах надавил на громкую связь.
— Ловчих вызывай. Это банши, старая, и пузо мешком висит, похоже, у нее тут кладка.
— Ты сдурел? Кого я тебе сейчас вызову? Дежурная бригада в пригороде, из постелей мне их поднимать?
— Давай я быстренько сбегаю и подниму? — вкрадчиво предложил мужчина. — Я умею, а ты покараулишь.
— Холин, мрак твой папа! — взвыл дежурный не хуже банши, но некромант с непередаваемым выражением лица оборвал звонок, утопил магфон в бездонном кармане служебного балахона и теперь тоже разглядывал нежить сквозь ветки.
Тварь нас не видела, а потеряв еще и источник звука, раздраженно подергивая лапами, топталась на верхушке столба, как курица на слишком узком насесте. И как я могла перепутать? У Гарпии нижние конечности почти как у кошачьих, только коленки вперед, а у этой были как у гулей, без шерсти, с длинными пальцами и невтягивающимися когтями. И крылья не оперенные, а голые — широкие складчатые перепонки, начинающиеся внизу кривой
