мы, скорее всего, поддержим твою идею о переселении. Если лед доберется сюда, быть беде.
«Это существенная причина уносить отсюда ноги. Вообще-то, явление странное, оледенение во всех параллельных временных ветвях должно протекать одинаково. Налицо аномалия, с неясной причиной».
— Это не все новости, — продолжал вождь, — Кэнеш заметил на снегу возле горы множество следов. С севера пришли чужие, а ноги их были, по словам охотника, обуты в мягкие кожаные игчи (сапоги).
«Дело пахнет жареным, — подумал Эйнар, — народы севера уходят от наступающих льдов на юг. И вряд ли их удастся объединить. Слишком разные языки и культура. Без кровавых стычек не обойдется».
На следующее утро племя стало готовиться к переселению. Вождя и шамана люди слушались беспрекословно. Никто не проявлял недовольства. Вещей оказалось не так много, больше всего места занимали запасы пищи, вяленной и копченой. Дети не понимали, зачем они покидают родную пещеру, многие плакали.
— Глупые! — обратился к ним Асса. — Нечего хныкать. Мы пойдем вместе с могучим блестящим духом к реке, где начнем новую жизнь в больших кожаных домах.
Во второй половине дня, подкрепившись, племя, возглавляемое вождем Шату-оллом и старым шаманом Шэрен-батом, направилось к новому месту. Впереди растянувшейся колонны шагал Эйнар. Рядом с ним держалась Куада с большим мешком вяленого мяса. Здесь же, в первых рядах, находился Асса и охотник Кэнеш, вооруженный луком и дубинкой. Следопыт внимательно вглядывался в окружавшие их лесные заросли и качал головой. Чем-то он был недоволен.
— Что скажешь? — спросил у него наш герой.
— В трех полетах стрелы, за нами следует пещерный лев, — ответил следопыт. Эйнар удивился, как тот мог разглядеть животное в густой чаще?
— Лев мне послушен, — ответил Эйнар, — он нападет только на тех, кого я укажу.
Следопыт удивленно посмотрел на него, собрался возразить, вовремя вспомнил, кто перед ним, и пожал плечами.
Во второй половине дня, когда миновали половину пути, Кэнеш резко остановился и поднял руку. Эйнар не успел спросить, в чем дело, когда из леса перед ними высыпали чужие воины. В шкурах незнакомых животных и меховых шапках, хотя стоял теплый конец лета, в мягких кожаных сапогах игчах. Многие держали легкие плетеные щиты из тонких веток. Северяне были безбородые, мужчины вооружены копьями с каменными наконечниками и тяжелыми дубинками-булавами, утолщенный конец которых был часто утыкан острыми камнями. Вперед выдвинулся высокий мужчина. Голову его украшала рыжая лисья шапка с длинным хвостом, куртка из жесткой коричневой шкуры производила впечатление прочного панциря, одежду вождя, а это, вне сомнения, был вождь, дополняли штаны из рыбьей кожи и сапоги игчи. В руках он держал массивную корявую дубину.
Противники замерли, настороженно разглядывая друг друга. Эйнар пытался отыскать среди незнакомцев шамана. Но в первых рядах северян его не увидел.
— Коаху ранго тибон! — с жесткими интонациями обратился к нему чужой вождь. В голове Эйнара словно бы щелкнула включившаяся программа перевода. Но в первом приближении перевести чужую речь не получилось, сказался недостаток информации. Требовалось, как минимум, двадцать минут оживленного разговора. Но было ли у них это время?
Глава девятая
Племя нерпы
Северяне оценили противника и поняли, кто для них наиболее опасен. Скорее всего, именно поэтому в Эйнара прилетели целых три камня. Поначалу он решил, что чужие открыли военные действия, но оказалось, это не так. Слишком несерьезно выглядело нападение, напоминая скорее детскую игру. Защита посторонние предметы отразила и те, не причинив ущерба, оказались на земле. Чужой вождь опустил дубину, повернулся к своим воинам и прорычал: «Урхан тулах зу?». Из толпы выдвинулись три подростка. Все трое имели виноватый вид и, склонив головы, уставились в землю. Вождь свирепо посмотрел на них.
— Какого Рогана вмешались без моего приказа? — гневно спросил он. Эйнар, услышав перевод, удивился, потом до него дошло, в чем дело. В чужой толпе он разобрал многоголосый шепот. Программа вычленила множество новых слов, которые позволили сделать перевод.
— Пошли вон, к женщинам, недостойные! С вами я поговорю позже!
Троица скрылась в толпе. Понимая речь северян, Эйнар мог начать переговоры. Хотя допускал искажение смысла слов и прочие неточности. Он вышел вперед и начал говорить.
— Я блестящий дух Эйно, оберегаю племя от врага. Кто вы такие и с какой целью пришли на эти земли?
Услышав из уст заговоренного чужака, от которого отскакивали выпущенные из пращи камни, корявую, но вполне разборчивую речь, чужой вождь немало удивился, но на обветренном лице его не отразилась ни одна эмоция.
— Я Коах, вождь племени Нерпы, — сказал он, — недостойные, которые начали метать камни, вечером будут наказаны. Мой народ пришел сюда, чтобы найти подходящее место для жизни.
— Вас прогнали наступающие льды?
— Так и было. Мы уходили от них все дальше, но они двигались за нами. Наши охотничьи угодья опустели, пришел голод, поэтому, вслед за птицами, мы отправились туда, где тепло.
Племя Нерпы внимательно прислушивалось к разговору, а бывшие Росомахи (ныне племя блестящего духа Эйно-Зелба), не понимали ни единого слова. К вождю Коаху из толпы выдвинулся шаман. В некоем подобие черного халата, рогатом шлеме из звериного черепа, кожаных игчах, с массивным посохом в руках.
— Мы по той же причине оставили прежнее, удобное для жизни, место, — сказал Эйнар, — а не для того, чтобы воевать и проливать кровь. Нам важна жизнь каждого человека, будь то воин, женщина или ребенок. Предлагаю вам отправиться вместе с нами. Чем больше племя, тем оно сильнее.
— Я Труан, шаман племени Нерпы, — представился человек в рогатом шлеме, — я смотрю, у вас уже есть вождь и шаман. А ты, назвавшийся блестящим духом Эйно, кем приходишься своим людям? Как можно делить власть между несколькими людьми? Один скажет так, другой эдак, получится ссора. Чье слово у вас закон, твое или вождя? И какое место займем мы с Коахом в случае объединения племен?
На такой вопрос, тем более, плохо владея чужим языком, ответить, было непросто.
— Я защищаю моих людей, а не занимаюсь текущими делами, — попытался объяснить свою позицию Эйнар.
— Думаешь, отражая камни, можно гордо называться великим духом? — в голосе шамана прозвучала насмешка. Человек в черном плаще и рогатом шлеме повернулся к толпе:
— Эй, пращники, скажите Утраху, пусть бросит в меня камень!
Из толпы прилетел камень, который, наткнувшись на невидимое препятствие, отскочил от шамана и покатился по земле.
— Каждый шаман может обратиться к своему духу-покровителю и попросить у него защиты, — сказал Труан.
— Мы не станем мешать вам в поисках подходящего места для стойбища, — ответил Эйнар. Он решил не раскрывать все свои возможности. —
