достойные царя, вынесли ему во множестве: вынесли ему доспехи Ацелиша, сына Вереша, укрепленные на львиной коже, и, положив их на щит Шелтамов,[80] принесли Александру. И рубиновый перстень египетской царицы, обладающий волшебной силой: если кто заболеет тяжело, то, взглянув на него, выздоровеет. Вынесли и одежды Поликсены царицы, жены Ацелиша, которого убил Аполон, треагадский царь; одежды же те обладали чудесными свойствами, и сияли на них различными цветами драгоценные камни. Александр, увидев одежду, удивлялся той женщине и больше всех женщин похвалил ее не только за дивные ее одежды, но и за верность и любовь, ибо любила Ацелиша, мужа своего,[81] и после смерти его не пожелала стать женой другого, говоря: «Весь мир не стоит храбрости и славы Ацелиша, так как же могу забыть его и полюбить другого?». Такая женщина — умнее мужчины: сохранила мужу своему любовь и верность. Вынесли ему венец той царицы: когда кто-либо надевал его на голову, то невидим становился ни днем, ни ночью, венец же словно огонь сиял. Вынесли ему и военное знамя, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, и зубами крокодила, и костями змей, и покрывало из рыбьей кожи.[82] Принесли ему книгу некоего философа, в которой было описано разорение Иерусалима с начала и до конца. Прочел эту книгу Александр и нашел в ней описание подвигов великих витязей, и исполнился сочувствия и гордости, и сказал: «О, какие могучие погибли!». И добавил, прослезившись: «О, дивные среди людей и храбрые витязи, если бы застал я вас в живых, то по заслугам вашим воздал бы почести вам. Но счастливые вы: и после смерти остались великими и дивными, раз написаны о вас книги и довелось мне услышать о вас из этих книг».[83]
Затем Александр снова отправился в Македонию со всеми своими силами — македонянами и прочими воинами. Победителем вернулся он в Македонию, где не был уже шесть лет, и не видел матери своей Олимпиады и своего учителя, мудрого Аристотеля. Мать его, царица Олимпиада, и мудрый его наставник Аристотель, услышав о его возвращении, вышли встретить его на реку Скаминдрушу,[84] со всеми людьми македонскими и с детьми. Встретили его с почестями и богатыми дарами и отправились в город Филиппуст. Здесь повелел Александр всем македонянам три года жить в своих домах и коней своих холить, и оружие готовить, ибо готовился к походу на восток. И снова оставил в Македонии мать свою и мудрого Аристотеля, а с собой взял войско, сто тысяч вооруженных всадников македонских; и все они в шлемах, на щитах у них львиные головы, на всех конях одинаковые седла из крокодиловой кожи. И приказал, чтобы все македоняне на ночевках раскидывали шатры вокруг шатра Александрова, а прочим воинам не разрешил располагаться среди македонян.[85] И велел царь Александр взять с собою две тысячи красивых женщин и приготовить для них колесницы. И поставил над ними одного из слуг своих, чтобы управлял всеми ими разумно: когда кто-либо из воинов пожелает женщину, то пусть идет к старшему над ними и дает ему золотую монету и берет женщину; и сколько ночей ее продержит, столько монет золотых и даст. Все те воины македонские с Александром, как положено, снарядились — сто тысяч македонян, и когда садится Александр на коня, то и все на коней садятся и все с ним едут, и никто из них не хуже других, но все равны и конями, и оружием, и одеждой. А воеводой над ними был Птоломей, любимец Александров. Если же кого-либо из македонян убивали в бою, то на его место выбирали другого достойного воина, так что стотысячное войско македонское не уменьшалось.
Двинулся Александр на восточные страны, и некоторые сами ему покорились, и тех помиловал он, а кто сопротивлялся ему, тех он предавал острию меча. Страх и трепет охватили тогда страны, и царей палестинских и государство еврейское — те все были подвластны царю Дарию. И, к царю Дарию прибежав, сообщили ему о внезапном приходе Александра, македонского царя.
Тогда Дарий, царь персидский, послал вестников к Александру с грамотой, а в ней было написано: «Дарий, царь над царями, царь великий силой и славой, только богам небесным равный, как солнце сияющий от востока до запада. Слух в мои уши проник такой: сын Филиппов всю землю, возгордившись, захватил, и до великого Рима дошел, и все западные страны пленил и стер с земли, и Океана-моря достиг, все западные страны потряс, бывшие под рукой моей, и много богатств в них захватил. И этого тебе еще недостаточно: и на землю мою, на Фригию, напал с подобными тебе гусарами[86] — македонскими мальчишками. И забыл совсем, что должен подчиняться мне и что Персидскому царству все земли приносят щедрые дары. А с тебя хватит своим отечеством, Македонией, обладать и царствовать в ней да дань посылать моему царству. И помилование тебе дарую, повинуйся и покайся передо мной, если же не будешь повиноваться, то с силой персидской двинусь на тебя, и вся вселенная не сможет укрыть тебя от меня, и перед лицом моим мечом моим казнен будешь».
И, взяв грамоту, Александр прочел ее и тотчас разорвал, а посла приказал повесить и голоду ему отсечь. Македоняне обратились к нему, говоря: «О царь Александр, разве можно посла убивать?». Он же ответил им: «Не к царю был послан он, но к разбойнику и гусару». И с этими словами отпустил послов к Дарию, сказав: «Не осуждайте меня за это, но кляните царя своего: я его за царя считал, а он меня разбойником называет, так он сам вам и головы посек — ведь царь никогда посла не убивает. Я же не как разбойник, но как царь жизнь вам дарую».
И отпустил их к Дарию с грамотой, а в ней такие слова: «Александр царь, персидскому царю Дарию, радоваться! Грамоту твою прочел и благодарю тебя, хотя в ней ни мудрости нет, ни царского этикета. Ты упрекаешь меня, зачем я западные страны захватил и разорил, так знай, что каждый человек жаждет возвышения. И знай: запад я захватил, и на восток идем. Ты хочешь удержать меня, говоря, что вся вселенная меня от тебя не укроет. Да будет ведомо тебе и царству твоему, Дарий, что по всей вселенной гремит имя мое и всех моих македонян (а ты-то их гусарами назвал!), ты повелеваешь преследовать их и воевать с ними —
