Книга Плохой нянька - С. М. Станич

Цвета разливаются по всей его груди, выглядывают из-за пояса. Татуировки над и под его прессом только сильнее подчеркивают, насколько он жесткий, плоский, сексуальный, и как хочется к нему прикоснуться… Я несколько раз моргаю, чтобы прочистить голову. Я не могу смотреть на него без того, чтобы не воспламениться. Я отвожу взгляд и притворяюсь, что мне неинтересно. А где… где же пирсинг сосков?

— Отличные тату, — говорю я, надеясь, что это звучит круто. При этом делая вид, что меня это вовсе не волнует, потому что этот парень — незнакомец, как минимум, с двумя детьми, один из которых — младенец. Готова поспорить, что он настрогал уже кучу детей. Так что, последнее, что мне нужно делать, это сидеть здесь и клеиться к такому, как он. Мне не нужны никакие дети. Или потеря V-карты (Прим. ред.: девственность) с мистером Тату.

— А ты? У тебя есть какие-нибудь татушки? — Я качаю головой, оглядываясь на него. Уверена, что его история намного интереснее, чем моя.

— Нет. Ни одной. Не люблю, когда в меня тыкают. — Я вспыхиваю, когда Зэйден ухмыляется мне, заставляя подумать о том, насколько двусмысленной могла показаться эта фраза. Ох, если бы он только знал, насколько она верна… — А это, действительно, так больно, как говорят?

— Не-а, — отвечает он, выпрямляясь, чтобы почесать затылок. — Лично мне нравится, когда в меня тыкают. — Подмигивание, которое, очевидно, означает флирт. — Пирсинг?

Я качаю головой и улыбаюсь.

— Та же проблема. Как я и говорила, не люблю, когда в меня суют всякую хрень.

— Ну, я бы сунул, — ухмыляется он, снова окидывая меня взглядом. После этого я в шоке осматриваю свою одежду. Рваные телесные колготки, коричневая шифоновая юбка и скромная белая футболка. На ногах у меня пара замшевых сапог с потертыми носами. Да уж, выгляжу я точно не как рок-звезда.

— Ну, а почему твой… — он делает паузу, разглядывая мою руку, видимо, в поисках кольца, — парень не пришел сегодня сюда с тобой?

Я поднимаю брови, и мое сердце начинает колотиться. Вот же блин! Да парень серьезно подкатывает ко мне.

— У меня нет парня, — отвечаю, пытаясь не думать о том, что с этим я конкретно облажалась. Три года не с тем парнем. Парнем, который, как предполагалось, должен был быть идеальным. И причина, по которой я все еще храню свою V-карту, в том, что он сказал, что хочет подождать до брака и что его вера важна для него. При этом он премиленько трахал мою подругу. Вот именно. Охренеть просто. — В любом случае, я не ищу парня, — добавляю я, несмотря на то что сама мысль о любящем парне мне очень нравится.

— Ну… — говорит мистер Тату, протягивая мне свой телефон. — Завтра я планирую снова привезти сюда детей. Если будешь недалеко, мы могли бы провести время вместе. Ничего личного. Просто я тоже не поклонник мелких засранцев.

Я улыбаюсь и почти неохотно беру его телефон. Теперь мне придется остановиться в магазине и потратить последние деньги на новый. Я вбиваю свой номер, возвращаю его обратно, зная, что хотя и делаю это, я, вероятно, совершаю ошибку. У меня двое детей и собака, о которых нужно заботиться. А учитывая характер моей новой работы… хм-м… Работы, на которую, надеюсь, мне все же не придется выходить. Если поискать повнимательнее, возможно, я смогу найти работу на заправке или в круглосуточном магазине. Что-то на всю ночь, но не связанное… с этим.

— Может мне захватить хлеб для уток? — спрашиваю я, хотя и не ожидаю, что из этого что-нибудь выйдет.

Зэйден вспыхивает еще одной улыбкой, когда Белла и Грейс машут мне с другой стороны горки.

— Иди сюда, — кричит Белла, пока они поднимаются по лестнице.

— Прекрасный план, — отвечает он, когда я встаю и машу ему на прощанье.

И я, определенно, не могла бы предугадать, что попрошу его стать няней для девочек.

Забавно, что иногда преподносит нам жизнь.

Глава 7

Зэйден Рот

Раз уж я застрял в городе, можно немножко повеселиться. Молоденькая мамочка с детьми подвернулась как раз вовремя. Она и понятия не имела, как сексуально выглядела в своей миленькой белой футболке, полоска голой кожи ее плоского живота выглядывала над поясом этой уродливой юбки. Не то, что бы я против цыпочек, знающих себе цену, но Брук была такой наивной, что это даже забавно.

Я усмехаюсь и кручу телефон в руке, собираясь отправить ей смс. Еще у меня есть сексуальная малышка Китти, ожидающая нашего видеочата сегодня вечером. Может быть, эти две недели не будут так жесть-как-ужасны, правда?

Я плюхаюсь задницей на диван как раз в момент шума из радио-няни. Блядь. Я что, не могу позволить себе перерыв? Слушайте, это прямо нон-стоп какой-то. И как Мерседес находила время для видеоигр? Серьезно. Эта женщина, вообще, спит когда-нибудь?

— Иду, иду. — Я перепрыгиваю через две ступеньки, кладу телефон рядом с кроваткой и тяну Сэди в свои объятия. Она кричит и закидывает свою пушистую коричневую головку назад, завывая, как приведение. Кулак стучит по стене рядом с дверью, и я слышу недовольный вопль. Твою мать. Ну и что, блядь, мне делать с проклятым ребенком? Я не говорю, что не люблю детей, но блин… В чем проблема этой засранки?

Я хмурюсь, пока несу кроху вниз, умудряясь при этом жонглировать нагретой под горячей водой бутылочкой и стараясь не думать о том, что в бутылке грудное молоко Мерседес.

— Давай представим, что это сок из коровьей сиськи, а, — воркую я над Сэди, пока качаю ее, пытаясь успокоить. Но это ни хрена не работает, неважно, как я двигаюсь или что мурлычу, изображая лепет ребенка. Вот же блядь. Я укладываю ребенка на плечо и капаю небольшим количеством молока на свою кожу, чтобы проверить температуру. Угу, я все же читаю список Мерседес. Как видите, такой крутой парень, как я, точно знает, что делает.

Вроде бы.

Когда я сажусь и пытаюсь накормить малютку, она уворачивается от соски, крича и плача. Когда проверяю ее подгузник, то обнаруживаю, что… он полон говна. Пипец. Так вот от чего такой запах. А я-то думал, что это хреновы чихуахуа. Они срут везде, куда ни глянь. Я постоянно наступаю на эти крошечные какашки.

Серьезно. Я в аду.

Я меняю Сэди подгузник, и она, наконец-то, успокаивается и засыпает у меня на плече, прежде чем я отношу ее наверх. К тому времени, как я спускаюсь вниз — вижу, что телефон,