южной, переливалась звёздами…
Автомобиль ритмично вздыхал, как лодка на волнах.
Бессмысленно улыбаясь, Вадим вывалился из салона, с наслаждением потянулся, выпрямился. Инга, как ленивая кошка, выбралась следом, пружинисто сбежала к реке.
– Хочу искупаться.
И, как была, обнаженная, быстро, громко плескаясь, вошла в воду.
Вадим не пошел следом.
– Иди сюда! – звала девушка.
Так и остался стоять на берегу. Смотрел на Ингу.
Она быстро выбралась обратно из воды.
–Ты как русалка, Ингусь. Такая красивая.
Какая-то новая струна натянулась, зазвучала в ночи.
Инга подошла к Вадиму, остановилась, засмеялась и танцующим движением обвила себя его руками, замерла, сосредоточив центр ощущений внизу спины, где пульсирующим теплом согревали ровные, как море в штиль, вибрации упругого живота Вадима. Инга заговорщицки улыбнулась в пронизанные звездным светом сумерки и стала дышать в такт. Вадим не заметил маневра подруги.
– Видишь… спутник! – обрадовался Вадим, как мальчишка.
– Где? – оживилась и Инга.
– Вон, вон! – разжал ладони на её животе Вадим.
– Вон та звезда, которая падает? – заметила Инга движение на небе.
Большая точка, мерцая, чертила в небе траекторию.
– Падает не так. Так летит спутник. Видишь, наискосок.
Диагональ движения похожего на отгоревшее небесное тело объекта неживой природы затерялась в мерцании. Спокойном, вечном. Сменяются спутники, падают звёзды, и только мерцание было и будет во веки веков.
– А знаешь, говорят, любовь, – это когда смотрят не друг на друга, а в одну сторону…
– Любовь? – испугался Вадим.
Сделал глубокий вдох и выдох. Инга сбилась с ритма.
Не ответила. Спросила:
– Ну что, поедем?
– Поедем.
За рулем Вадим был задумчив. Тихо разговаривал не столько с Ингой, сколько сам с собой, как будто пытался в чем-то себя убедить.
– Лучше не то, что лучше, а то, что лучше для тебя.
– Верно, – подтвердила Инга. – Лучше то, что приносит радость.
– Вот с первой женой у меня как было…
Инга мысленно отметила, что Вадим произнес «первой» так привычно и между прочим, как будто уже была вторая.
– Мозг мне кричал «не ходи туда», а ноги сами шли.
– Я напоминаю тебе её?
– Не знаю… В чем-то похожи, а в чем-то разные.
– Все люди разные, – философски заметила Инга. – Каждый неповторим.
– Ты знаешь… – Вадим, видимо, раздумывал, стоит ли говорить дальше или лучше скрыть свои мысли. – Сейчас, когда мы смотрели на спутник, я в первый раз в жизни чувствовал себя абсолютно счастливым.
5.
И Вадим опять исчез на две недели, а потом опять позвонил.
Инга ни о чем не спрашивала.
– Я достраивал дом. И я подумал, мы можем в нем жить и вместе.
– Звучит как деловое предложение…
Инга не чувствовала радости. Скорее, усталость. Хотелось услышать другое.
– Вместе живут, когда любят друг друга, – намекнула она.
– Живут же люди и без любви, – не сдавался Вадим.
– Живут, – согласилась Инга. – А я хочу жить с любовью.
– Что ты хочешь сказать?
– Давай останемся друзьями, – пришло на выручку шаблонно-лицемерное.
– То есть ты уходишь от меня просто так, в никуда… – размышлял вслух Вадим. – Или… у тебя появился другой мужчина?
–Да, – солгала Инга.
– Тогда, конечно, другое дело, – сдался Вадим. – Но мы хотя бы будем продолжать общаться?
– Конечно!
Инга торопилась сказать «пока». Разговор тяготил.
…С Леной кстати, у Вадима тоже ничего не получилось, за что Лена сначала обиделась на Ингу, а потом опять пригласила её в кафе. Инга опять согласилась.
Лена сфотографировала Ингу рядом с белым роялем и не то разрешила, не то незаметно предложила ей посмотреть все сохранившиеся на simке фотографии. Там был белый кот почему-то с собачьим именем Бимка, разбитый штоф с марочными винами (какое-то зафиксированное по работе нарушения), сын Лены – уже совсем взрослый и красивый, студент юридического факультета, сама Лена в каком-то красивом каминном зале, конь с каретой (какая-то предновогодняя рекламная акция), ведь была уже зима, и даже январь.
А в фотоаппарате оставались снимки ещё с лета. И на двух из них был Вадим, с красивой ласковой улыбкой, затаенной (видимо, ещё с ранне-детских лет) шалостью в глазах. Загорелый, с натренированным хоккеем, плаваньем и даже альпинизмом телом и вечерними солнечными зайчиками на счастливом лице.
Но Инга торопливо пролистала моменты обратно к весне, к самому его началу, когда зацвёл кактус.
Вадим уже откровенно её раздражал. Его номер оставался в «контактах» исключительно для того, чтобы не отвечать на его звонки. А Вадим продолжал звонить. Присылал глупые SMS-ки вроде «я не дам тебе себя забыть», естественно, со смайликами, и что-то не менее глупое в стихах.
На стихи Инга сначала отвечала, тоже в рифму, но потом надоело и это. На докучливого абонента стояла та же мелодия, что и на всех остальных, что-то жизнерадостное, латиноамериканское, солнечное до безобразия. Инга хотела поставить на «Вадима» что-то нейтральное, но передумала, и стерла из «контактов» его имя. Но ни недвусмысленно посылать матом, ни отвечать на звонки и сообщения по-прежнему не хотелось, и Инга ввела другое имя – «Спутник». Так было остроумно и забавно, так что и звонки Вадима стали ей уже чуть ли не приятны, тем более, что звонил он всё реже и реже…
СНЕГУРОЧКА
1.
– Вам одну?
– Да, – засмеялась Оля, выхватывая, как сорока, взглядом, одну за другой разложенные на прилавке перед супермаркетом новогодние мелочи – брелоки- зайцы и такие же коты, ёлочные игрушки и много-много всего ненужного, без чего Новый год совершенно немыслим.
Продавщица, упакованная в тёплое, бесформенное с деловитым выражением лица, неприметного, как вывеска НЕ ДО КРАСОТЫ, неожиданно смутилась.
– А вдруг у вас подружка тоже Снегурочка?
Продавец нет, не то, чтобы застыдилась, скорее, ей стало несколько неловко: все-таки накануне Нового года принято быть добрее и щедрее, а не предлагать покупателям две совершенно одинаковые снегурские шапки.
Подружки-Снегурочки у Оли не было.
К слову, на самом деле её звали не Оля, а как раз наоборот – вычурно, претенциозно даже, но поскольку сама история похожа, скорее, на новогоднюю сказку, чем на реальный случай, то пусть героиню зовут привычно и празднично – Оля.
– А у Вас только такого цвета? – мысленно Оля примерила на себя голубую и синюю. Голубая будет лучше. Голубоглазым блондинкам вообще идет, а белокожую Олечку и без голубой шапки со свисающим сзади, как заячий хвост, помпоном по делу и без дела сравнивали с внучкой сказочного деда.
– А какого Вы хотите?
– Красного.
–Зачем Вам красный? – замахала руками продавщица. Красного колпака у неё, конечно же, не было.– Снегурочка должна быть в голубом. Вон посмотрите за соседним прилавком Снегурочка в таком же…
Оля заглянула за
