— Мой дорогой… — умилилась Лола и пощекотала песика заживотик. Он с неудовольствием потянулся и высунул голову из корзинки. Попугай итут успел — он уже сидел на перилах и с интересом посматривал вниз. Лолаиспугалась, что попугай улетит — ведь в свое время он улетел от кого-то изжильцов и поселился у них в квартире только потому, что Лола, уходя из дома,оставила открытой форточку. На дворе тогда стоял лютый февральский мороз иметель, как только Перришон не схватил воспаление легких…
А теперь хоть и нежаркое, но все же лето, вдруг Перришонузахочется полетать? И он не вернется…
— Перринька, — ласково сказала Лола, — пойдемдомой.
Попугай склонил голову набок и поглядел с подозрением. Лолаподошла ближе и попыталась посадить птицу себе на плечо. У Лени это получалосьлегко, теперь же Перришон встрепенулся, захлопал крыльями и отошел по периламподальше от Лолы.
— Ну что такое… — Лола попыталась дотянуться до упрямойптицы, но Перришон легонько тюкнул ее клювом. Было больно.
Лола вспомнила, что там, на своей исторической родине,попугаи питаются плодами с тропических деревьев и наверное даже могут клювомрасколоть спелый «жос. Она задумалась, что крепче — кокос или ее голова.Выходило, что голова. Но с другой стороны, кокосов много, а голова у Лолы одна.И если сердитый попугай долбанет по ней клювом, то Лоле мало не покажется.
— Ну и пожалуйста, — сказала Лола, — хочешьлететь — улетай! Скатертью дорога!
Пожалуй, это была не самая подходящая к случаю поговорка, ноЛоле было не до того, чтобы выбирать выражения.
Она ушла с балкона, нарочно громко топая, но тут же вернулась,чтобы подглядеть, как поведет себя блудный попугай. Если он и вправду улетит,Ленька ей никогда этого не простит! Потому что хоть раньше и были у них сПерришоном трения, и больше всего на свете Леня обожает своего кота, ноПерришону тоже уделяет много внимания, учит новым словам (в основноминостранным) и часто выпускает из клетки, чтобы не было гиподинамии.
Перришон топтался на перилах и с интересом' смотрел вниз, водвор. Лола решила, что момент настал, но как только дверь балкона скрипнула,Перришон захлопал крыльями и перелетел на соседний балкон. Лола схватилась засердце и понеслась к соседке, которая к счастью оказалась дома.
Соседка Маргарита Степановна посвятила свою жизнь двумсуществам — своему мужу Вове и его хомяку Персику. Хомяк был ангорский, оченьпушистый и страшно балованный. Вова души в нем не чаял, потому что хомякзаменял ему всех друзей и родственников, кроме жены. Лола подозревала, что еслибы хомяк сам мог чистить свою клетку и покупать себе свежие овощи ивысококалорийный корм, то жена Вове тоже не понадобилась бы. Но про этоследовало помалкивать, особенно сейчас.
Увидев в глазок Лолу, соседка открыла сразу. Отодвинув ее всторону, что, надо сказать, было делом нелегким, Лола устремилась на балкон.Перришон восседал на жардиньерке и прекрасно смотрелся рядом с темно-розовойгеранью. Клетка с хомяком стояла тут же, как видно Персику тоже было необходимодышать свежим воздухом.
— Боже мой! — Маргарита прижала руки к весьмавпечатляющему бюсту. — Немедленно уберите вашу птицу! Персик можетиспугаться, а ему вредно волноваться, он и так нервный… он может от стрессапотерять аппетит!
— Не переживайте, Маргарита Степановна! —откликнулась Лола. — Это все же попугай, а не степной орел и даже нептеродактиль! Ничего вашему Персику не сделается!
— Пер-реньке ор-решков… — умильно проворковал попугай.
Лола едва не хлопнула себя по лбу. Чем с воплями носиться полестничной площадке, нужно было сразу же подманить пернатого негодяя орехами.
— Есть у вас фисташки? — спросила она.
— Не… не знаю, может его устроит сухой корм дляПерсика? — неуверенно предложила Маргарита Степановна.
— Несите!
Увидев в руке хозяйки знакомый пакетик, Персик в клеткеочень оживился. Но напрасно, потому что лакомство пронесли мимо. Видимо, саппетитом у хомяка все было в полном порядке. Лола выхватила из рук соседкипакетик и заворковала не хуже Перришона:
— Ор-р-ешки, ор-решки!
Попугай склонил голову набок и уставился на Лолу хитрымподозрительным глазом.
— Иди сюда, моя птичка! — надрывалась Лола.
Попугай сделал несколько неуверенных шажков.
На жардиньерке было мало места — там ведь кроме попугаястоял еще горшок с геранью. Попугай вытянул клюв, Лола насыпала корм на ладоньи протянула ему. Перришон клюнул, Лола прыгнула вперед, схватив его за лапы.Попугай захлопал крыльями и заполошно заорал, спихнув вниз горшок с геранью,который в свою очередь ударил по клетке с хомяком, отчего открылся замок, ираспахнулась дверца.
Персик быстро оправился от потрясения и выскочил на свободу.Лола, лежа на полу, крепко держала попугая за лапы, а он обзывал ее разныминеприличными словами.
— Персик! — Маргарита Степановна закатилаглаза. — Куда же ты?
— Ничего ему не будет, он с балкона неулетит! —успокоила соседку Лола и тут же пригрозила попугаю:
— Шею сверну!
В ответ наглая птица больно клюнула ее в плечо. С трудомподнявшись, Лола проковыляла по гостиной и захлопнула балконную дверь. Попугайвырвался и уселся на спинку дивана, наблюдая за хомяком, который увлеченноподбирал с пола рассыпанный корм. Лола поглядела на попугая и поняла, чтобольше он в руки не дастся.
— Раскрываем все двери! — скомандовала она,подбирая с пола зазевавшегося Персика. — И гоним его шваброй!
Маргарита Степановна, которой надоели незваные гости, сэнтузиазмом согласилась. Она махала шваброй и одновременно стучала ложкой впустую кастрюлю — охота на попугая шла по всем правилам. Перришон взмахнулкрыльями и полетел в прихожую, а оттуда — на лестницу, но когда Лола ужепраздновала победу, нахальная птица свернула вниз.
— Только не это! — простонала Лола, зная, что уконсьержки как всегда настежь распахнута дверь подъезда, и Перришон вылетит водвор, а там его вовек не поймать.
Из двери ее квартиры выглядывал любопытный нос Пу И. КотАскольд как всегда оставался в стороне от шумных происшествий, больше всего насвете он ценил покой. Маргарита Степановна прижала к груди своего хомяка, ибольше ее ничего не волновало.
Перришон мелькнул на следующей площадке и вдруг уселся налестничные перила, как будто силы внезапно его оставили. Затем стал бочком,торопясь и спотыкаясь, взбираться по перилам вверх. Лола удивилась было, нопотом услышала знакомое пыхтенье и цокот когтей по ступенькам. Наверхподнималось —серое чудовище по имени Лесли. Его внешний вид и размеры испугалидаже такого прожженного типа, как попугай Перришон. Стараясь сохранить остаткидостоинства, Перришон отступал медленно, с самым независимым видом. Лесли же,увидев незнакомую яркую птицу, двинулся вперед огромными скачками. Перришонрешил, что жизнь дороже чести и ракетой влетел прямо в раскрытую дверь.
