от отца, поэтому враждовал с упоением. И дохлую кошку под дверь приносил, и протухший квас в почтовый ящик выливал.
Однажды теплым осенним вечером пьяный сосед сладко спал на лавочке у подъезда. Борька с приятелем проходили мимо, увидели — на скамейке валяются ключи, вылетели, видно, из кармана. И пацаны не удержались: ключи забрали, а в карман от души навалили красной слизи из магазина приколов.
Когда мужик протрезвел, в очередной раз явился с претензией: будто бы видел — именно Борька ему одежду испортил. Подростку традиционно влетело от папаши. Но про ключи ничего сказано не было, и те так и остались валяться в ящике Борькиного школьного стола.
Однажды его приятель — с кем вместе лили слизь — спросил:
— Как думаешь, сменил этот перец замок?
— Наверно. Что ж он — дурак?
— А давай проверим.
Убедились, что никого дома нет, попробовали и обалдели — ключи подошли.
— Надо вернуть, — запоздало раскаялся Борька.
— Зачем? — удивился приятель.
— Ну а нам они на фига?
— Да хотя бы… Новый год скоро. А этот хрен уже всему двору растрезвонил: они в Таиланд едут. Под пальмой будут встречать. Сечешь?
— Нет.
— Мы ж собирались в парке бухать. А там холод, сыро. Менты могут докопаться. А тут, прикинь! Отпросимся гулять. Зайдем. Да и отметим культурно. В тепле.
Борис авантюры обожал, но эта по сердцу не пришлась. Звучало вроде безобидно — просто вроде как зайти и встретить праздник в чужой квартире. Но если кто увидит? Донесет? Отношения и без того накалены. А за вторжение вредные люди обязательно отомстят. Придумают: вещи из дома пропали. И будешь отвечать за то, что не делал.
— А если у него на охране квартира? — с надеждой спросил Борис.
— Если на охране, перед дверью должна мигать красная лампочка. А там ее нет, — уверенно сказал его более старший приятель.
Дружок учился в десятом классе, тоже любил пошкодить, в магазине то-другое стащить, но при этом учился неплохо, мечтал поступить на химический факультет. Объяснял: «Специальность перспективная. Хоть наркоту бодяжить буду, хоть в фармбизнес пойду».
Борька всегда уважал целеустремленных, да и интересно: друг показывал, как делать самопальные петарды, бодрящий чай готовил — сразу глаза на лоб и энергии через край. Поэтому на приключение все-таки согласился, и в девять вечера — до нового тысячелетия оставалось три часа — встретились в подъезде. Прошли на соседский этаж. Квартира расположена удачно — в дальнем углу. Дверь рядом деревянная, без глазка, а больше ниоткуда не просматривается.
Борька дергался, озирался. Друг вполголоса хихикнул:
— Не ссы!
Уверенно (будущий химик!) натянул латексные перчатки и вставил в замок ключ.
Проскользнули в квартиру. Приятель строил из себя опытного: свет включить не позволил, сначала шторы задернул.
Борис, хотя знал точно: соседи не появятся, все равно тревожился. А друг, наоборот, ликовал:
— Ты посмотри! Как будто нас ждал, стол накрыт!
В гостиной и правда — бутылка хорошего коньяку выставлена, бокалы. Крекеры. Сухофрукты.
— Празднуем? — приятель потянулся наливать.
— Подожди, — остановил Борька. — Помнишь, в новостях показывали? У мужика постоянно дачу грабили, и он на столе водку оставил? С крысиным ядом?
— А ты осторожный, — похвалил друг.
Отвернул у бутылки крышку горлышка, понюхал, пробормотал:
— Херасе. Миндалем пахнет. Понюхай.
— Да. Орешками, — согласился Борис.
— Вот гад! — приятель от возмущения аж осип. — Цианид где-то раскопал! Мы б щас за минуты сдохли!
— Он, видно, догадался, что это мы ключи сперли. И специально ждал нас. С гостинцами, — предположил Борька.
— Что будем делать? — щеки друга вспыхнули румянцем.
— Если бы мы померли, его в тюрьму. На шесть лет. Как того мужика с водкой, — блеснул познаниями Борис. И робко добавил: — Но пока только нас могут в тюрьму. Пошли, а? Не хочу здесь больше оставаться.
— А Новый год?
— Шампанское же приготовили. Давай в парке и выпьем. Как собирались.
— Ладно, — неохотно согласился друг. — Щас. Подожди. Хоть нагажу в квартире его.
Отправился в туалет. Борька нервно ходил по комнате, разглядывал безвкусный и давно устаревший хрусталь в горке. Лучше б обставил сосед квартиру нормально, чем деньги на Таиланд тратить.
Вышли. Заперли дверь. Отправились в парк. Борька хотел по пути выкинуть ключи в мусорку, но почему-то этого не сделал.
Бутылка шампанского хранилась в дупле трухлявого дерева. Достали, откупорили, отпраздновали. Без друзей и девчонок показалось скучновато — но больше никого на самостоятельное празднование родители не отпустили, а бежать никто не решился.
Когда возвращались обратно, рядом притормозила милицейская машина. Борис испугался: будут, что ли, на алкоголь проверять? Но по поводу запаха спиртного ни слова. Отвезли в отделение и там огорошили: кража. Есть свидетели. Предъявите личные вещи.
Ох как он пожалел, что не выбросил ключи! Но все-таки надеялся: отделаться хулиганством, незаконным проникновением в чужую квартиру. Про отравленный коньяк собирался рассказывать.
А из кармана у друга извлекли изрядную пачку долларов.
— Зачем ты их взял? — ахнул Борис.
— В смысле, зачем? — буркнул друг. — Вместе брали, вместе тратить собирались.
— Ты охренел? — его затопила ярость, бросился на приятеля.
Милиционеры растащили.
Так и получилось: только пару часов в новом тысячелетии успел на свободе побыть. И оказался за решеткой.
* * *
В камере их было четверо, все постарше, и остальные пацаны на Борькиного друга очень удивлялись:
— На фига он тебя-то сдал? За сговор больше дают.
Сам Борис, когда общался со следователями, все рассказывал честно: что враждовали с соседом давно и когда в его квартиру пришли, собирались просто выпить-похулиганить. В голову прийти не могло, что друг деньги возьмет:
— Он вроде в туалет только ходил.
Следователи разговаривали почти дружелюбно. День примерно на третий дали понять: преступление не тяжкое, с потерпевшим можно примириться, возместить моральный ущерб и дело отправить в архив. Но, ясное дело, не бесплатно.
На отца Борьке плевать, а перед матерью дико было стыдно. И понимал, конечно, что деньги — из беды его вытаскивать — ей придется доставать, папаня ни копейки не даст.
Когда пришла к нему на свидание, плакал, клялся:
— Мам! На работу пойду! Все тебе возмещу!
А она смотрела жалостливо, вздыхала:
— Какой ты у меня еще дурачок маленький…
После Рождества следователь сказал:
— Все на мази. В понедельник домой пойдешь.
Хохотнул, добавил:
— Знатные у тебя получились каникулы.
Но Борька особо не печалился, что праздники за решеткой провел. Люди вокруг оказались очень даже неплохие, опыт интересный. Даже кое с кем подружился. Собирался на зоне новых знакомых поддерживать — если говорить правильно, то «подогревать».
Но в понедельник его не отпустили. Как не выпустили и во вторник. А в
