что с тобой все в порядке.
Мы долго смотрим друг на друга.
С холодной улыбкой, которая, к сожалению, похожа на улыбку нашего отца, я выплевываю:
— Приятного свидания за ужином со своей парой. Дай мне знать, когда состоится свадьба.
Она сердито смотрит на меня, качает головой и вылетает из комнаты, не сказав больше ни слова. Как только Диана уходит, я захлопываю дверь и смаргиваю дурацкие слезы, выступающие у меня на глазах.
Глава 4
Прошлое…
— Как ты думаешь, где они хранят водку? — спрашивает Нико с ухмылкой на лице. Он отращивает усы, и это выглядит так чертовски странно. Очевидно, его отец не такой строгий, как наш. Отец говорит, что мы всегда должны быть опрятными и презентабельными, потому что никогда не знаешь, с кем можешь столкнуться в любой момент.
— Все, что тебе нужно сделать, это попросить, — бурчу я, переводя взгляд со своего лучшего друга на солярий рядом с гостиной в доме Волковых. Отцу нужно было встретиться с мистером Волковым. Он настоял, чтобы мы с Нико поехали с ним. Нико неравнодушен к Диане, так что он совсем не возражал. Ей семнадцать, и при возможности Нико всякий раз старается щеголять перед ней, когда она рядом. Однако, как бы сильно он ни ненавидел очевидный факт, Диана не будет иметь ничего общего с его пятнадцатилетней задницей. И, возможно, я ей нравлюсь, судя по тому, как она все время мне улыбается, но мне лучше знать.
У Васильевых имеется репутация, которую нужно постоянно поддерживать.
Если отец попросит меня встретиться с ней, я это выполню.
Однако он будет пользоваться своими возможностями настолько долго, насколько только сможет, на случай, если не подвернется что-то получше. Всегда просчитывает на три хода вперед, точно так, как учил нас с Виктором играть в шахматы.
— Я хочу пройтись. Ты идешь? — спрашивает Нико.
Я отмахиваюсь от него.
— Мне и здесь хорошо.
Он прослеживает за моим взглядом и останавливается на маленькой художнице — девушке, сидящей на полу, скрестив ноги. Ее волосы в буйном белокуром беспорядке, пока она рисует картину на холсте, гораздо более детальную и хорошо выполненную, чем любая, которую я видел, висящей у нас дома на стенах. Она молода, возможно, ровесница Виктора, десяти или одиннадцати лет, но рисует так, словно занималась этим веками. Это одна из причин, по которой мне нравится приходить с отцом на его встречи с Волковым.
— Трудно поверить, что они сестры, — произносит Нико. — Диана такая чертовски горячая штучка, и эта маленькая девочка выглядит так, словно у нее другой папочка. Бьюсь об заклад, их мать трахнула дворецкого. Они никак не могли появиться из…
— Мне кажется, я подслушал, как старик Волков сказал, что Диана в библиотеке, — огрызаюсь я, прерывая его.
Нико ушел, не сказав больше ни слова, оставив меня наблюдать из тени, как девочка рисует восход солнца за горой, покрытой снегом. Лучи яркие и почти точная копия того, как солнце проникает в окно и отражается от ее волос.
Что ты делаешь со своими картинами, маленькая Ирина?
Словно почувствовав мой взгляд, она поворачивается и смотрит на меня с серьезным выражением лица. Нас разделяют тонированные двери, и я знаю, что Ирина не может разглядеть меня под углом, под которым лучи солнца отражаются от стекла. В момент, когда Диана улыбается и смотрит широко раскрытыми ярко-голубыми глазами, ее младшая сестра серьезна. Ирина пристально смотрит в мою сторону, будто желает полностью увидеть меня. Я наблюдал, как ее непроницаемый изучающий взгляд скользит по мне каждый раз, когда я вхожу в комнату. На краткий миг задаюсь вопросом, рисовала ли она меня когда-нибудь. Затем прищуриваюсь, но не моргаю. Если она может видеть сквозь стекло, я хочу, чтобы она увидела меня настоящего — таким, каким мне позволено быть, когда я не под пристальным наблюдением отца.
Ирина поджимает свои губы и хмурит золотистые брови. Я в нескольких секундах от того, чтобы войти в солярий и спросить, не хочет ли она нарисовать меня. По какой-то причине идея запечатлеть свое лицо — не то, на которое я каждый день смотрюсь в зеркало — на холсте притягательна.
— Глупенькая девочка как всегда рисует, — говорит Диана у меня за спиной с улыбкой в голосе. Меня согревает тот факт, что она заботится о своей сестре. Несмотря на ее слова, ее тон говорит о любви и привязанности. Я чувствую то же самое по отношению к Виктору. В каком-то смысле это нас связывает. Возможно, мы с Дианой могли бы преуспеть вместе в нашем будущем.
Если отец позволит, конечно.
Щеки Ирины розовеют, и она возвращается к своему искусству. Со сдавленным вздохом я смотрю на Диану. Сегодня ее каштановые волосы гладко зачесаны назад и в них отражаются отблески лучей. Я замечаю, что ее волосы не такие блестящие, как у ее младшей сестры.
— Клянусь, — говорит она, и ее розовые пухлые губы кривятся в усмешке, — ты становишься выше каждый раз, когда я вижу тебя. — Она сжимает мой бицепс сквозь пиджак, который я всегда ношу по требованию отца. — Ты занимаешься спортом?
В отличие от моей сестры, Диана искренна в своем вопросе. У нее нет никаких скрытых мотивов. Мне нравится Диана. Она мне очень нравится.
— Да. Я готовлюсь к «Играм». Это временно.
Диана морщит нос от отвращения, но заставляет себя улыбнуться.
— Аааа. Вторые ежегодные. И ты принимаешь участие?
Я выпячиваю грудь от гордости.
— Отец желает, чтобы я участвовал.
Понимание вспыхивает в ее ледяном голубом взгляде. Если кто-то и понимает, что значит расти под руководством влиятельного человека, так это Диана Волкова.
— Будь осторожен. Мы хотим увидеть, как ты дойдешь до конца.
— Потому что тебе нравятся мои бицепсы? — шучу с лукавой улыбкой.
— Нет, костюм. Хорошо одетый мужчина — прекрасный аксессуар для леди. — Диана подмигивает, и, кивнув, разворачивается на каблуках и исчезает в доме. Вспышка золотисто-каштановых волос мелькает передо мной, а ярко-красная накидка развевается за ее спиной.
У экономки Волковых в этом доме проживал и ее сын, но по приезду гостей обычно его сюда не впускают. Но сегодня внезапно Вас врывается в солярий, крича о том, что он суперзлодей. Ему всего лет десять-одиннадцать, столько же, сколько Ирине, и сейчас в его игре он представляет для нее угрозу. Этот суперзлодей подходит к маленькой Ирине и почти сразу же начинает ее терроризировать. Она кричит на него, когда он резко дергает ее за
