может, Колькины друзья да и просто люди покрутили бы у виска. Мол, старик совсем из ума выжил. Многие здесь поговаривали, что сосед их странный, не такой, как все. Живет вон один. Ни семьи у него нет, ни родни. Живет сам по себе. Один. Но Колька не находил в этом чего-то ненормального. Человек живет так, как ему хочется, так, как у него получается. В этом и заключается нормальность.
Шелест бумаги заставил Кольку отвлечься от мыслей и допить, наконец, морс. Бабушка тоже проснулась, прочистила горло и поднялась с кресла, выключив свой сериал.
— Поздно уже, — сказала она, — пора спать ложиться.
— Так ты давно уже спишь, — засмеялся дедушка, но тут же замолчал, заметив бабушкин строгий взгляд исподлобья.
— Коля, завтра придется тебе съездить с дедушкой в город. Продукты почти закончились, — сказала бабушка.
— У него свои дела есть, так ведь? — вмешался дедушка. Он знал, что Колька днями пропадал у соседа, — я и сам справлюсь с магазинами.
— И проследи, чтобы он не скупил все кроссворды. Их и без того уже девать некуда, — заворчала бабушка и ушла стелить постель.
— Спокойной ночи, ба! — крикнул вслед Колька и поднялся наверх.
Глава 8
— Да чтоб тебя! — ругался дедушка, ковыряясь в капоте стареньких жигулей.
Машина явно не хотела ехать сегодня в город. Честно сказать, Колька тоже не горел желанием. Но их с дедушкой никто не спрашивал. Впрочем, ехать недолго, да к тому же на машине. Туда минут двадцать, оттуда столько же. За час должны управиться.
— Да чего же ты противишься! — продолжал ворчать дед.
Он сел за руль и в который раз повернул ключ зажигания.
— Только бы завелась, — Колька скрестил пальцы.
И машина тихонько загудела, словно услышала Колькину просьбу. Город совсем близко. И добрались они до него за считанные минуты. Дедушка достал длинный список продуктов, который составила накануне вечером бабушка, взял тележку и стал складывать в нее крупы, сахар, чай, масло и еще много чего необходимого. Не забыл и бросить к продуктам парочку свежих номеров кроссвордов.
— Только бабушке ни слова, — подмигнул он Кольке.
— Не скажу, конечно, — улыбнулся мальчик, — возьмем это для пана Тадеуша? — Колька достал с нижнего стеллажа «Морской Вестник».
— Только бабушке, — начал дедушка.
— Ни слова, — закончил Колька и рассмеялся.
Они ударили по рукам и отправились к кассе. Пышная дама с пухлыми розовыми губами сложила продукты и газеты в пакет, отдала сдачу и принялась смахивать тряпочкой пыль с прилавка.
Вернувшись домой, Колька пошел к пану Тадеушу. Ему не терпелось отдать ему подарок. Но сегодня соседа снова не было видно на улице. Мальчик решил не тревожить его и не стучать в двери. Мало ли — вдруг отдыхает. Все-таки он много работает в саду, а потом еще и у плиты трудится, чтобы приготовить для других варенье.
Колька еще немного побродил вокруг соседского дома, но так и не дождался, когда пан Тадеуш появится. К ужину бабушка приготовила блинчики. Выглядели они очень аппетитно, но есть Кольке не хотелось. Отчего-то на душе его было тревожно.
И тревога эта не была напрасной. Следующим днем пана Тадеуша тоже не было видно. И на другой день тоже. Колька заволновался. Не случилось ли чего?
— Может, уехал по делам куда-то, — предположила бабушка, когда мальчик поделился своим беспокойством.
— Да куда он уедет? — возразил дедушка, — нет у него никого. Не к кому ехать.
— Все-то ты знаешь, — съязвила бабушка.
— Ступай, Колька, посмотри, все ли в порядке, — велел дедушка.
— Я мигом, — ответил мальчик, схватил «Морские Вести» и побежал уже было к двери.
— Нечего ему ходить туда одному, — строго произнесла бабушка, — иди ты.
Дедушка отложил газету, недовольно вздохнул и встал с кресла.
— Пойдем вместе сходим, — сказал он Кольке.
— Пан Тадеуш! — крикнул мальчик, когда после стука в дверь, никто не ответил.
Дедушка постучал снова. Потом еще раз. Наконец, дверь приоткрылась и в проеме показалась сонная голова пана Тадеуша. Седые и редкие волосы торчали в разные стороны. Они казались прозрачными на солнце. Лицо отчего-то было бледным и совсем не радостным, но он все же улыбнулся, когда увидел Кольку.
— А, это ты, Николай Петрович, — усталым голосом протянул он.
— Все ли у вас в порядке, пан Тадеуш? — поинтересовался дедушка.
— Пускай будет так, — снова улыбнулся сосед.
— Вам нездоровится? — встревожился мальчик.
— Стар я, Николай Петрович, — вздохнул пан Тадеуш, — здоровья его же ж с каждым годом все меньше становится. Да вы заходите. Чего же ж на пороге стоять-то, — моряк открыл дверь шире.
— Нам бы не хотелось вас тревожить, — сказал дедушка и остановил Кольку, когда тот сделал шаг вперед, — отдыхайте, а мы пойдем домой.
— Я могу помочь, — сказал Колька, — ну… если вдруг что-то нужно будет… помочь, — замялся он и тут вспомнил про журнал в руке, — а это вам.
— О, Николай Петрович! — обрадовался пан Тадеуш, — это самый лучший подарок за последние годы… Давно я не получал подарков, — тут он закашлялся.
Дедушка с Колькой переглянулись. Каждый из них понял, что пану Тадеушу сейчас не до разговоров. Чувствовал он себя и выглядел, действительно, неважно.
— Что ж, Колька заглянет к вам завтра, — дедушка пожал руку соседу.
— Не стоит беспокоиться, Николай Петрович, — пан Тадеуш видел, что Колька сильно волновался за него, — все идет своим чередом. Все идет так, как должно. Иди домой. Отдохни, поспи. А завтра мы с тобой соберем клубнику и сварим варенье по моему новому рецепту. Вон ее сколько поспело.
Глава 9
— Пан Тадеуш! — стучался Колька в дверь, — пан Тадеуш!
— Ну, чего же ж ты так кричишь, Николай Петрович? — открыл дверь моряк, — случилось чего?
— Вот, — Колька протянул пану Тадеушу небольшое пластиковое ведерко полное сочной крупной костяники.
— Охо-хо, где же ж ты ее взял? — моряк облокотился о деревянные перила. Было видно, что ему нелегко стоять, и Колька предложил пройти в дом.
В доме оказалось темно. Шторы плотно задернуты так, что солнечного света сюда совсем не проходило. Колька распахнул занавески. Солнце ворвалось в дом, осветило все вокруг, вернув привычный деревенский уют и тепло.
— В лесу ее полно, — ответил, наконец, Колька на вопрос моряка, — вы умеете варить костяничное варенье?
Пан Тадеуш захихикал.
— А как же ж?
— Тогда приступим? — обрадовался мальчик и пододвинул ведерко с ягодой ближе к пану Тадеушу.
Но лицо пана Тадеуша опечалилось. Улыбка куда-то исчезла, взгляд стал задумчивым и серьезным.
— А давай-ка, Николай Петрович, я лучше тебя научу готовить костяничное варенье, — предложил он, немного помолчав.
— Меня? — удивился Колька.
