В моей практике хватает разных экспериментов, но подобное происходит впервые.
Пока в привычной манере подкрашиваю глаза, волосы успевают высохнуть. Тщательно их расчёсываю и оставляю распущенными. Чаще предпочитаю завязывать хвост. Меньше лезут в глаза, и ветер не превращает в мочалку. Но сегодня другое настроение.
На прощание целую Алису в макушку, желаю всем хорошо провести время. Не забываю взять с дочери слово рассказать потом все детали в подробностях. Она довольно кивает. Я улыбаюсь. Знаю, что она это любит.
Когда выхожу во двор, в лицо ударяет непривычно морозный для сентябрьского утра ветер. С идеально уложенными блестящими волосами можно сразу попрощаться. Раздражённо достаю из кармана пальто резинку, которую по личному опыту всегда таскаю с собой, и небрежными движениями завязываю привычный хвост.
М-да, утро сразу не задалось!
Это подталкивает меня заехать в ближайшую кофейню за порцией эспрессо без сахара. Знаю, где можно взять на вынос. Нет желания пить в заведении, хоть и знаю, что в такой час посреди рабочей недели можно спокойно наслаждаться одиночеством за любым столиком. Может, в другой раз.
Уже через пол часа я выхожу из милой кофейни с огненным названием "Феникс" с горячим стаканчиком свежего кофе в руке. На ходу делаю несколько глотков и быстро согреваюсь. Жар распространяется от горла по всему телу. Даже холодным красноватым пальцам становится теплее.
Плюхаюсь на водительское кресло и ставлю свой эспрессо в подстаканник. Итак, теперь мне нужно в центр. Часто патолого-анатомические отделения находятся в подвальных помещениях районных больниц. Бывают и специально оборудованные отдельные здания. Попасть в морг через больницу сложнее: необходимо преодолеть ряд препятствий. Да и сильно повезёт, если не попадусь никому. А уж о том, чтобы попытаться договориться с персоналом, и речи быть не может: руководство в прямом смысле над головой.
В моём случае будет проще. Мортиморский морг оборудован в отдельном здании на территории центральной больницы. Всего один в городе. При необходимости там проводят и судебно-медицинские экспертизы, и устанавливают причины смерти без насильственного характера. И хранят тела до момента погребения. Там же рядом и взрослая поликлиника. Все эти здания составляют единый комплекс. Это значительно упрощает задачу.
Выпиваю где-то половину кофе перед тем, как поехать. Утренний туман укутывает газоны и фундамент домов. Крыши и дороги мокрые после ночного ливня. Хмурое небо глядит на меня со своих высот, словно осуждает. И, как бы в подтверждение этому, спускает на Мортимор очередную порцию воды. Пока дождь только краплет. Вскоре приходится включать дворники, которые оставляют на стекле изогнутые разводы.
Доезжаю до центра без происшествий. Паркуюсь дальше от территории больницы. Придётся сперва перейти дорогу и пройти по тротуару. Жалею, что не взяла зонт. Недовольно гляжу на серость улиц, как бы в поисках объяснений. Надеюсь, что завтра погода не подведёт. Не хочется опять переносить планы с Алисой.
Спокойно допиваю кофе, наблюдая за синхронной работой дворников на стекле. Дождь постепенно набирает силу, и я понимаю, что дальше ждать нет смысла. Осенние дожди в Мортиморе обычно длятся долго и нудно: то затихают, то вновь льют как в последний раз. Не зря практически на каждой улице установлены специальные стоки для воды, иначе весь город мог бы превратиться в реку. Почва и так постоянно разбухает от количества дождевой воды. Именно поэтому многие жители редко выращивают что-то у себя в огороде на территории, где живут. Предпочитают покупать дачи за городом. Там так называемая аномальная зона обрывается. Возможно, и сейчас дождь льёт только здесь.
Закидываю на плечо сумку и со вздохом покидаю машину. Сапоги из натуральной кожи легко перенесут подобную погоду, чего нельзя сказать о пальто: ни капюшона, ни надёжного воротника. Поплотнее запахиваю струящийся шарф и края верхней одежды, и быстрым шагом перехожу через дорогу. Меня провожают только фары запоздалой машины. Она проносится по асфальту, едва не окатив меня из лужи.
Чтоб тебе шины прокололо, урод!
Продолжаю недовольно ворчать ругательства, пока пересекаю тротуар вдоль чёрного металлического заборчика, обозначающего территорию больницы. Волосы успели намокнуть. Хорошо, что макияж не потечёт: специально взяла с собой водостойкую тушь, как чувствовала.
По пути встречаются одиночные прохожие, лица которых скрыты за плотными зонтами. Красными, фиолетовыми: хоть где-то в Мортиморе попадаются яркие цвета, разбавляющие въевшуюся серость.
Нужное здание нахожу без труда. Оно значительно меньше больницы: облезлая кирпичная кладка, старая металлическая дверь. На ней замечаю потёртую табличку с надписью: "Приём тел".
Полагаю, здесь и есть нужный мне вход. Нет желания обходить здание по кругу. Вдруг кто заметит в окнах больницы. Будут задавать вопросы. Помню же, что в Мортиморе даже чихнуть нигде нельзя: сразу узнают и растрезвонят. А тут, к тому же, новое лицо. Сомневаюсь, что меня ещё помнят. Хрупкая, светловолосая, семнадцатилетняя девушка с детским лицом давно осталась в прошлом.
Когда я берусь за холодную ручку и открываю тяжело поддающуюся дверь, меня охватывает странное чувство. Никогда ещё не доводилось посещать подобные здания. От одной только мысли, что за стеной находятся трупы, меня передёргивает от отвращения.
Я вхожу в вестибюль, мокрая от дождя и побледневшая от страха. С волос на пол капает вода. Пахнет вполне терпимо, но что-то не так. Сердце барабанит, отдаваясь в ушах глухим стуком. Мой самый первый опыт посещения места окончательной регистрации граждан оставляет желать лучшего.
Сжимаю зубы и двигаюсь вперёд в поисках регистратуры. Или чего-то вроде того. По пути придумываю план. Обстановка напоминает хоррор игры: всё старое, облезлое и жуткое. Пол и стены из кафеля, как в больницах. Температура не намного выше, чем на улице. Либо меня просто морозит от страха.
К счастью, регистратуру нахожу практически стразу. Это смежные помещения. Но облегчение быстро тает на фоне осознания, что сейчас мне предстоит убедительно врать. На меня льётся белый свет из встроенного в потолок освещения. Из-за него руки выглядят ещё бледнее. Вероятно, цветом кожи я никак не отличаюсь от здешних пациентов.
Пациентов… Дьявол, постарайся меньше о них думать, Лера!
Молча соглашаюсь с собой, ведь разбивать голову о кафельный пол и пачкать его кровью особо не хочется. Здесь и так хватает такого добра. Но состояние недалеко от обморочного.
Прежде, чем подойти к стойке регистрации, глубоко вздыхаю и привожу мысли в порядок. Из персонала застаю только медицинского регистратора: тучную даму пенсионного возраста с зализанными в тугой пучок волосами.
Заметив меня, она поднимает удивлённый взгляд, словно никак не ожидала моего появления. Я плохо вижу её глаза, спрятанные за линзами очков, поскольку в них отражаются квадратные люстры. Но стараюсь выглядеть
