неисправности.
— В том-то и дело, что в ту ночь он приехал с Серегиным на «Москвиче». И как часто они ездят вместе?
— Я от вас впервые слышу, что они куда-то вместе ездят, — недоумевала Слепнева. — Боря никогда не говорил, что возит Серегина.
— А на работу муж не ездит иногда на своей машине?
— Нет. По крайней мере, он мне об этом не говорил.
Журавлев повернулся к Макарову и вполголоса бросил:
— Надо будет осмотреть машину. Да и гараж…
Макаров молча кивнул головой и обратился к женщине:
— Во сколько он вернулся домой?
— Ночью. Я не вставала с постели.
— Поговорили?
— Нет, он гремел посудой на кухне, а затем лег на диван, а я тем временем вновь уснула.
— Мариетта Кирилловна, получается, что ваш муж на работу ездит рейсовым автобусом? — спросил Журавлев.
— Нет, на служебном автобусе. На базе имеется автобус, со слов мужа «пазик», он утром собирает всех работников и привозит на базу. В наш район этот автобус прибывает в восемь часов пять минут, где садятся трое: мой муж, Серегин и женщина-бухгалтер. Так, объездив по центральным улицам города и собрав всех, автобус прибывает на базу. Муж еще рассказывал, что водитель этого «пазика» в условленном месте останавливается всего на несколько секунд: если опоздал, то придется самому добираться до работы на перекладных, поэтому все стараются быть на остановке к прибытию автобуса.
— Не заметили ничего необычного в поведении мужа утром двадцать четвертого? — поинтересовался Журавлев.
— Нет, все было как обычно. Он вышел из дома в семь тридцать.
— А сколько ему идти до остановки?
— Минут семь.
— А не рано ли он вышел? Полчаса морозиться на улице…
— Обычно он выходит из дома без пяти восемь. Но иногда выходит пораньше, чтобы по пути проверить гараж.
— Значит, двадцать четвертого он вышел пораньше?
— Да.
— А где живет Серегин? По пути следования мужа на остановку или в стороне?
— Как раз под его окнами со стороны улицы Дзержинского останавливается автобус.
— Муж к нему заходил по пути на работу?
— Я ни разу не слышала, чтобы Боря бывал у него.
— А что за дом, где живет Серегин?
— Барак на две квартиры. Засыпушка.
— С кем он там живет?
— С женщиной.
— Жена?
— Не знаю.
— Получается, вы были у них?
— Единственный раз позавчера вечером, когда пропал Борис. Серегин был с этой женщиной, я спросила у них про Бориса, они ответили, что не знают, где он находится. Позвонила и на работу, там мне ответили, что муж с двадцать четвертого не выходит на работу.
— В гараж заглядывали?
— Да. Еще подумала, что он угорел в машине, как наш сосед три года назад. Нет, в гараже его не оказалось.
— Странно он пропал, — недоуменно проговорил Журавлев. — Судя по вашему рассказу, мужу до остановки автобуса надо было идти метров триста-четыреста, и в этом отрезке он пропадает. Куда он делся? Не провалился же сквозь землю!
— А не пропадал ли он ранее на несколько дней? — поинтересовался Макаров. — Может быть, у любовницы какой?
— Какая любовница?! — с обидой воскликнула женщина. — Не было у него любовниц. Он никогда не уходил из дома на несколько дней.
— Какая на нем была одежда в день пропажи? — спросил ее Журавлев.
— Нательное белье темного цвета, спортивный костюм, вязаная черная шапка и красная пуховая куртка. Эту куртку я купила на рынке двадцать третьего, поскольку старая прохудилась, и мы давно планировали купить новую. Куртку Боря одел в день пропажи. А на работе он переодевается в рабочую одежду, которая, со слов Серегина, так и висит нетронутой в подсобке.
— А откуда вы взяли деньги на куртку? Они у вас были?
— Как раз Боря утром дал мне деньги, сказал, что выдали зарплату.
— Сколько?
— Двадцать тысяч. Это за три-то месяца, крохи такие… — обиженно хмыкнула женщина.
— Мариетта Кирилловна, спасибо за беседу, — поблагодарил женщину Журавлев. — Будем искать вашего мужа, надеюсь, что найдем его живым и невредимым. А теперь идите в пятый кабинет, там вас ждет наша сотрудница Силина Клара Тимофеевна, она заполнит опознавательную карту пропавшего без вести.
— Пропавший без вести… — тихо промолвила женщина. — Всегда удивлялась, как в мирное время могут пропасть люди, пока это не коснулось самой себя.
— Кстати, Мариетта Кирилловна, Серегин не рассказывал вам, что случилось на базе?
— Нет, — удивленно глянула она на опера. — А что там случилось?
— Убили женщину.
— Кого?!
— Тетю Серегина.
— Эту старую женщину?! За что?!
— Ограбили.
— Ограбили?! — ужаснулась женщина. — Когда?!
— За день до пропажи вашего мужа.
— Двадцать третьего, четвертого… — проговорила женщина, сраженная ужасной догадкой. — Исчезновение моего мужа связано с этим убийством?
— Пока ничего не знаем, — ответил ей Макаров. — Мариетта Кирилловна, у нас будет к вам небольшая просьба: пока никому не рассказывайте о нашей беседе, это в интересах следствия.
— И Серегину?
— Ему тем более.
— А-аа, ясно, — понимающе кивнула женщина и осторожно осведомилась: — Вы его подозреваете в убийстве своей тети. В таком случае куда делся мой муж?
— Мы это выясняем. После заполнения опознавательной карты у Силиной езжайте домой, скоро к вам прибудут сотрудники уголовного розыска для осмотра гаража и машины.
5
Когда за Слепневой закрылась дверь, Макаров полюбопытствовал:
— Костя, как с сердцем?
— Нормально, отпустило, — ответил сыщик, стуча ладонью по груди. — Давно не давало о себе знать, видать, сильно переволновался — все-таки убили близкого мне человека. Эх, хорошая была женщина, отзывчивая, всегда готовая прийти на помощь! Ей уже седьмой десяток, а она все бегом да бегом, никогда не сидела без дела, как некоторые старушки. Жалко-то как!
— Да, прискорбно, — шумно вздохнул Макаров и поинтересовался: — И каковы у тебя впечатления от разговора с гражданкой Слепневой?
— Тут однозначно дело темное, — высказал свое мнение опер. — Если Слепнев причастен к убийству и скрылся от нас, то почему Серегин спокойно живет дома? В ночь убийства они были вместе и, соответственно, без Серегина это преступление никак не могло быть совершено.
— Я знаю, почему скрылся Слепнев! — воскликнул Макаров. — Днем двадцать третьего мы объявили, что на следующий день будем снимать отпечатки пальцев у всех работников базы. Он, наверное, испугавшись, подался в бега, поскольку во время совершения преступления мог наследить, работая без перчаток.
— Если его, конечно, не грохнули, — проговорил Журавлев, задумчиво глядя в окно.
— Грохнули?! — удивился Макаров. — И кто же? Серегин?
— Почему бы и нет? — ответил Журавлев, продолжая смотреть в окно. — Он-то тертый калач, а Слепнев — пряник (неопытный). Если оба пошли на убийство, Серегин мог избавиться от подельника, который может его сдать при первой же опасности быть разоблаченным.
— Сплошной кондитерский цех: то
