славный двор стал родной землей избранника семи стран; его всевозрастающая власть стала шедевром эпох и веков; его величественное восшествие — благоприятное начертание звезд и планет.
Это Царь Царей, опора небес!
Балдахин его счастья — небесная тень;
Украшающий сад мудрости и знания;
Возвеличивающий трон и корону;
Царский трон его власти изобилует великодушием;
Его очертание судьбы имеет открытое чело;
Его присутствие — путеводная звезда ищущих истину;
Его сострадание — источник для жаждущих;
По единой мысли107, он разместил под пятой
Царский диван108 и коврик дервиша.
Девять небес вращаются ради его цели;
Семь звезд109 движутся ради его деяний;
По мудрости своей он обеспечивающий [кормилец] эпохи;
По бдительности своей он страж мира;
Его любовь и ненависть, и на пиру и в битве, Наполняют до краев чаши вина и крови;
Каган110 боится его гнева; 8
Кесарь111 взволнован его суровым взглядом;
Небеса в славе, Земля в равновесии;
Владыка всемирного разума112, Джалал-ад-дин113.
Субстанция солнечного света и тень Аллаха, Жемчужина короны и трона — это Акбар-шах. Пусть он обновит этот старый мир!
Пусть его звезда станет лучами солнца!
Нищий, который, из-за недостатка главного в прославлении, не имел ни комнаты, чтобы сидеть, ни подпорки, чтобы стоять, благодаря упомянутому выше замыслу и твердому решению стал сокровищницей, полной хвалы Создателю; чудодейственной кладовой, запасы которой увеличивались расходами и уменьшались накоплениями. Силой искренности я стал алхимиком, и обогатилась моя убогая душа. Я протянул вперед руку удачи и открыл дверь сокровищницы. Я был счастливым, стал богатым. Я был велеречивым оратором, стал возносящим хвалу. Я перешагнул порог иносказаний и открыл дверь истины. Я был наивным, стал проницательным. Дверь успеха, которая была закрыта предо мной, торжественно распахнулась. Мое уныние обратилось в восторг, мое бездействие — в прилив деятельности, мое безмолвие — во впечатляющую речь. Я был проведен от общего входа к царским покоям; мне, безъязыкому, был дарован искусный язык, и право говорить
было дано мне.
Я хотел бы, приступая к основной теме своего труда, сделать так, как это прежде было в обычае у писателей всех наций — украшать вступление114 к своим книгам (после восхваления Аллаха) общепринятыми и особыми приветствиями тем великим святым и учителям Божественных тайн, которые, после возжигания светильника водительства и преображения темной палаты мира, ушли в могилу, — я тоже хотел бы украсить это собрание Божественной хвалы и возрадовать свое сердце приветствием Общества, которое благодаря высокому положению и знанию Бога заняло мыслящий передний двор115 моей скромной особы. Но тот, кто оставляет путь поверхностного и следует за истиной, знает, что если безумный, найдя дорогу к царскому двору, начнет возносить хвалу придворным военачальникам или способствовать тому, чтобы благосклонность Властелина Века обратилась к великому везиру116, он лишь доказывает свою глупость и безумие.
Какую силу имеет Саха117, чтобы восхвалять сияющую Луну перед блистательным Солнцем? Это большая честь и слава — описать себя незначительным атомом в таком Присутствии, при котором и привилегированные придворные, кому не было дано право рекомендации даже крошечного муравья, не получили разрешения выражать свои желания. Подобает ли мне, пребывающему лишь у порога и не
имеющему права входа, просить милости и благосклонности для избранных царедворцев и ходатайствовать о прощении и рае118 для них? Если он будет, по необдуманности, удлинять язык дерзости, то как его назовут в судебном зале проницательности, и какой только упрек он не услышит от Изыскателя Правосудия? Потому я оставил эту мысль и приготовился к тому, что, если мои способности позволят и я буду удостоен Божественной помощи, я смогу приступить к созданию сулящего благо описания Повелителя проявления и истинности, — главы религии и царства119, — и я мог бы соединить его прекрасные120 и внушающие трепет качества и прославление его величия и совершенства; а именно: чудесные празднества, удивительные войны, возвы
шенную благочестивость и приятные манеры этого избранника Ал
лаха, без противной примеси121
поэтического у скучных писателей.
Таким образом я мог бы проявить себя в своем долге (1) поклонения, (2) преданности, (3) признательности и мог также установить требования к вновь пришедшим в этот мир и будущим путешественникам каравана жизни.
Каждый из этих четырех моментов122 был достаточной причиной для того, чтобы приступить к выполнению этой великой задачи. Но так как моя цель была возвышенной, а способности малы, ни успех не был достигнут, ни желание не было удовлетворено до тех пор, пока этот свет не засиял в преддверии моего размышляющего об истине сердца: «Этим почетным начинанием, тогда, когда ты выполняешь свой долг перед творением, ты также выполняешь свои обязательства перед Творцом. Когда ты отдаешь дань уважения и благодарности, ты воистину непоколебимо возносишь похвалу Господу, Создателю мира». День за днем мое намерение усиленно подкреплялось и составные успеха обретали существование в собранном, пока, наконец, из общей доброжелательности к разделяющим его счастье и из особой благосклонности ко мне, плененному им123, знак сообщения со двора щедрости предсказал — как внимание его искренности — этому предвестнику долгий путь, но как забота о достижении желаемого124, — самое последнее место
в караване счастья. И великий наказ был дан Абу-л Фазлу, сыну Мубарака, на венце125 чьего сердца — четырехклинная126 шапка уче-
____127
ничества
и чей семь раз вышитый рукав преданности знаменит среди 18 000 существ128: «Напиши пером искренности рассказ о славных событиях и наших увеличивающих владения победах». Является ли все, что я скажу, результатом этого приказа описать случившееся? Было ли это даром позволения взять на себя эту задачу, ниспослав при этом необходимые мне способности? Или, может, наградив блаженством мое сердце, он возложил на меня обязанность запечатлеть великие события? Или одарил красноречием мою грубую речь129? Нет! Нет! Этот приказ даровал крылья моим словам и опору моему перу. Это был невидимый ангел, сообщивший из высшего мира дарующие жизнь вести радости. Это был Архангел130 Гавриил131, принесший откровение из преддверий Всемогущего.
Несомненно, мне стоило огромного труда и изысканий собирание записей и повествований о деяниях Его Величества, и
