Магия?
— Это моя магия. Остальные над таким заклинанием корпели бы пару часов. А я могу менять всё по щелчку пальцев.
— А я могу стукнуть тебя по лбу так сильно, что щёлкать уже не захочется, — голос шёл откуда-то сверху, но в искривлённом пространстве Ынбёль никого не видела. — Убери это, её сейчас стошнит.
Лекси грустно вздохнула. Стены вернулись на места. Пол снова стал полом, а наверху единственной лестницы стоял парень с фонариком. Свет неприятно ударил по глазам, и Ынбёль закрылась от него рукой.
— Не делай вид, что расстроена. В день, когда кто-то прорвётся через твои иллюзии, ковену конец, — заметил парень. — Ты, новенькая. За мной.
Крис действительно совсем не старался делать вид, что Ынбёль ему нравится. Памятуя о совете Перси, девушка даже не пыталась смотреть на него прямо — только через отражение зеркала и исподтишка, когда тот смотрел в сторону.
Не очень высокий, в широкой футболке, на несколько лет старше. Большего в темноте и страхе было не разглядеть.
— Они сказали, тебя зовут Ынбёль.
— А тебя Крис. И ты Верховный.
— Мне больше нравится лидер. Что они успели тебе рассказать?
Ынбёль кратко пересказала то, что слышала от парней. Про ведьм и перерождение, про какого-то духа. С особой душевностью — про корешки, мандрагору, Вёльву и Джеба.
— Ясно, — вздохнул Крис. — Как обычно — ничего полезного.
— Я думала, так надо…
— Нет, они просто недоумки. И склеенные. Но это ты наверно и сама поняла. Я велел им ввести тебя в курс дела, а они решили снова поиграться. Эр-Джея пришлось отпаивать успокоительными, когда они его привели. Тебе налить?
— Я ещё в школе…
— Успокоительного, тормоз.
— А… — Ынбёль опустила голову ещё ниже. Жар ненависти Крис давил со страшной силой. — Нет. Я в норме.
— Сердце, значит, крепкое. Что подвело?
Ынбёль вздрогнула, нервно обхватив себя за плечи. Крис смотрел прямо на неё, спокойно, но безжалостно.
— Откуда ты знаешь?
— У тебя глаза горят как у той, кому дали второй шанс. Мы все тут плохо кончили в первый раз, но такой взгляд только у Лекси, Эша и тебя. Подробностей не расскажу — сами разбирайтесь. Так из-за чего ты умирала?
— Кровоизлияние в мозг. Я думаю. Кровь во мне всегда была не на месте.
— Ясно. А я вот повесился.
И сказал он это так легко и просто, словно пригласил к ужину.
— И… Как оно?
— Очнулся в мокрых штанах и едва не откусил себе язык. Мой совет: лучше вскройся, если решишь умереть. Это эстетичнее. И верёвку рвать трудно, когда на ней болтаешься.
— Я учту.
— Я пошутил. Не смей умирать.
И Крис рассказал ей всё.
Ынбёль слушала внимательно, чувствуя, что с каждым словом верит всё больше. Крис говорил прямо, понятно и серьёзно, не увиливая, не пытаясь запугать или впечатлить.
— Мы — ведьмы. Нас семеро, и вместе мы — ковен. Ковен нужен для того, чтобы объединить наши силы. Ни одна ведьма не способна на то, на что способен ковен. Но это не выбор. Никто из нас не выбирал стать ведьмой, никто не хотел в ковен. Так распорядились духи древних ведьм. Они выбрали наши тела за мгновение до того, как нас покинула жизнь, и теперь мы с ними заперты, но хотя бы живы. Вроде того. Как ты понимаешь, никто не должен знать о том, кто мы и чем занимаемся — городишко у нас маленький, могут и на вилы поднять. С нами такое уже бывало в прошлых жизнях, но это тебе Лекси расскажет — она обожает эти истории.
По большей части он просто дополнил рассказ Лекси и Перси, сделав его более очевидным. Лекси с Перси накидали бусин. Крис дал для них верёвку, что, конечно же, было довольно забавной и пугающей метафорой.
— Ты будешь жить с нами. У нас всё рассчитано. Было бы лучше, если бы ты была парнем, конечно, а то Лекси с Перси даже я расселить не смогу. Придётся жить с Эр-Джеем.
— Но моя мама…
— Она тебя не любит, — отрезал Крис. — Она любит Ван Ынбёль. А ты больше не Ван Ынбёль.
— Но я Ван Ынбёль, — запротестовала она.
— Ты разве не поняла? Ван Ынбёль умерла вчера ночью. Твоё тело тебе больше не принадлежит, как и вся твоя жизнь.
— Древний дух даровал мне вторую жизнь в обмен на моё тело, я поняла. Но я не ощущаю никаких духов в себе. Я всё та же, какой была вчера.
Крис хмыкнул, но тут же осёкся, поёжившись.
Наверное, увидел что-то ужасное, поняла Ынбёль.
— Вчерашняя девчонка была разбитым подростком. Ты — ведьма нашего ковена. Ты можешь делать невероятные вещи. Мы можем делать невероятные вещи. Вместе. С тобой нам хватит сил на что угодно. Ты не можешь сбежать или отказаться — метаморфозы уже тебя захватили. Дух уже в тебе.
— И ты хочешь, чтобы я так просто оставила всю свою жизнь?
— Для ведьмы, которая умеет воскрешать мёртвых, ты удивительно плохо понимаешь концепт смерти.
— Я умею… Что?
— То самое, Ван Ынбёль. У каждого здесь есть свой особый талант — так заложено первыми ведьмами. Они создали магию, они были носителями уникальных знаний. Они обучили других членов ковена своей магии, но дар есть дар. Ты ведь видела, что сделала Лекси?
Ынбёль кивнула.
— Иллюзии — её сила. Мы все так умеем, но нам нужны ритуал, заклинание и дикая концентрация, чтобы менять пространство по своему желанию. А она это делает даже во сне. Потому что это её дар. Перси управляет огнём, думаю, ты это уже поняла. Опять же — мы все можем зажечь свечку, но нам для этого нужно заклинание, простенькое, но всё же нужно. Ему достаточно подумать о чём-то горящем, и оно обязательно загорится.
— И мой дар…
— Воскрешение, — повторил Крис. — Ты можешь воскрешать мёртвых. Самый опасный и непредсказуемый дар, если спросишь моё мнение. Или самый волшебный, как сказала бы Лекси.
— Я могу кого угодно…
— Он твой, Ынбёль. Ты нам и расскажешь, как это делаешь. Магия воскрешения невероятно сложная. Мы пытались, но вышли только удобрения для Джебовых грядок. Загляни к нему, кстати, после. Он даст отвар, чтобы мама не заметила, что тебя больше нет. Будешь заглядывать к ней раз в неделю на чай, если хочешь, и живи себе спокойно.
Ынбёль посмотрела на него недоверчиво.
«Меня больше нет».
— Не волнуйся, мы не убьём твою мать. Мы даже маму Эша не убили, хотя очень хотели. Я вижу твой вопрос. Задавай.
— Если магия так сильна… На что вы
