распоряжениях того времени.
Финляндия взята нами после честного многовекового и упорного боя и введена в состав Российской Империи. Много крови стоила нам Финляндия, много трудов затратили русские, создавая оплот для северной столицы. А потому история Финляндии — один из памятников нашего родного прошлого. История изваяла Россию и Финляндию из одного общего целого, отлила их в одну форму, почему ничто не должно расчленять их, ни ослаблять политической и нравственной связи Финляндии с центром России. Говоря о Финляндии, нам есть что вспомнить. Много славных и великих подвигов совершено там нашими предками. Много нашими великодушными Монархами даровано льгот и милостей Финляндии, легших в основу её современного благосостояния. Все это полно живого интереса и заслуживает нашего внимания и изучения.
С 1689 по 1725 г. Московский престол украшал царь Петр Алексеевич. «Небо создало этого великого. человека для того, — как писал один из его современников, — чтобы посредством его деятельности и высокого бдения водворить порядок, ввести промышленности и науки в государстве, почти неизвестном соседям». Пытливым взором окинул он доставшееся ему царство. Он понял, что его отечеству не доставало морских границ, и что его предки в течение долгих и трудных столетий не напрасно искали выхода к Балтийскому морю. Неприветливый и суровый Ледовитый океан на севере не предки владели на севере около Финского залива, р. Невы и Ладожского озера ценными для торговли землями и городами. Достояние предков мы не вправе растрачивать.
Петр Великий
Петр решил вернуть земли «отчичь и дедичь». Государство, имея моря, может уподобиться человеку с свободными и здоровыми легкими. Только придвинувшись к Балтийским берегам, Россия могла вздохнуть свободно, только увидя из своего «окна» ширь моря, она могла с радостными надеждами взирать на будущее. Граница России у реки Сестры, взятие Выборга (1710 г.), присоединение территории до р. Кюмени (1743 г.) — все это лишь этапы нашего исторического движения к морю, к свободным выходам в Европу.
Осмотрев во время своего путешествия (1697-1698 гг.) пестрый мир западно-европейской культуры, изучив там много полезного, Петр Великий вернулся с твердой решимостью отобрать утраченные земли, приобрести пригодное море и сблизиться при посредстве его с Западом. Заключив союзы с Данией и Польшей, энергичный Петр в тот же день (19 — 30 августа 1700 г.), когда окончена была война с Турцией, объявил войну Швеции. Поводами разрыва выставлены были: во 1-х, многие свейские (шведские) неправды, которые чинились русским подданным; во 2-х, захват Швецией Карелии и Ижорской земли, кои издревле принадлежали России, чего де «не могут и сами шведы отрещи»; в 3-х, враждебность шведской короны к России и пр. Действительные же причины войны скрывались глубоко в прошлой нашей истории и стали проникать даже в сознание народа, который в своей песне уже говорил, что царь Петр заприметил «море без конца», и что жить у воды «способнее».
Швеция была тогда сильна и велика. Она находилась на вершине своего могущества. её земли опоясывали большую часть Балтийского моря, она обладала богатой казной и прекрасной армией. На престол королевства вступил юный и воинственный Карл XII. Едва он узнал, что Швеции объявлена война, как сам встал во главе своих дисциплинированных и мужественных войск и необыкновенно стремительно бросился на ближайшего врага — Данию и одним ударом сокрушил ее. Покончив с Данией, Карл переправился в Лифляндию. Освободив г. Ригу от осаждавших ее саксонцев, он двинулся к Ингерманландии. Здесь, под г. Нарвой, царь Петр сосредоточил огромную армию, почти в 34 тысячи человек, и тем не менее был на голову разбит (19 ноября 1700 года) войсками Карла, едва (вместе с гарнизоном осажденной крепости) достигавшими 10 тысяч. — Русским пришлось отступить в великой «конфузии».
Драбант Карла XII
Но Петр не из тех слабых натур, которые надламываются первою неудачею. Напротив. Неудача возбудила в нем энергию, вызвала пылкое соревнование. Всюду закипела работа: набирались и обучались войска, укреплялись пограничные города, лились пушки из колоколов, строился первый русский флот на р. Сяси, обдумывались планы новых походов.
Уже с января 1701 г. у Петра зрел превосходный план взятия Нотебурга[8], державшийся в строгом секрете. Государственную и военную тайну наши предки умели сохранять, понимая их великое значение. Чтобы отвлечь внимание шведов, Петр работал и вооружался у Архангельска, как будто оттуда грозила опасность его подданным.
Когда около Нотебурга, на берегах Невы, все было подготовлено, т. е. сосредоточена армия в 10 тысяч человек и доставлены нужные средства, Петр осадил крепость и стал осыпать ее ядрами. Шведы храбро защищались. В стенах пробиты были бреши. Вызвали храбрецов для штурма. Произведен был «жестокий» приступ, но шведы его отбили потому, что наши штурмовые лестницы оказались короткими. Русские тем не менее повторили свой отчаянный приступ под раскаленным градом пуль и снарядов. рассказывают, что Царь, видя гибель молодых и доблестных своих ратей, приказал отступать: «Скажи Государю, — ответил князь Михаил Михайлович Голицын посланному, — что теперь я принадлежу не Петру, а Богу». Чтобы лишить свою команду возможности даже помыслить об отступлении, князь М. Голицын приказал оттолкнуть лодки от берега острова. Храбрецы, действующие подобным образом, не знают, конечно, поражения. После тринадцати часов кровопролитного боя крепость сдалась. Это было 11-го октября 1702 года.
Древний Орешек — шведский Нотебург — вновь достался русским. «Правда», — писал Царь «из завоеванной нашей последней крепости Орешка», — «хотя и зело жесток сей орех был, однако, слава Богу, разгрызли, но не без тягости, ибо многие наши медные зубы, т. е. пушки, от того испортились». А «место тут зело нужно, — сказал еще ранее Петр,намечая свой поход, — проток из Ладожского озера в море, и зело нужно ради задержания выручки». В этих словах Царя заключается оценка важного значения совершенного завоевания.
Покончив с Нотебургом и усмотрев, что ключ от Ингерманландии достался русским, Петр переименовал взятую крепость в Шлиссельбург, двинулся вниз по Неве, где у устья реки Охты стоял город Ниеншанц (или Канцы). 1-го мая 1703 года новая победа: Ниеншанц сдался. Новое важное приобретение. Теперь и ключ и замок Невы находились в русских руках. «Врата» в Европу были отверсты. Русские обладали «артерией, чрез которую, по выражению Петра, может здоровее и прибыльнее государственное сердце биться».
События чередуются в это время с сказочной быстротой. 7-го мая 1703 года Петр, посадив на лодки своих гвардейцев, захватывает в устьях Невы два небольших шведских судна.
16-го мая 1703 года он заложил
