Надо ли напоминать, что у тануки есть такая маленькая изюминка в натуре — если кто их угостит едой, то они могут привязаться к этому человеку и душой, и телом. Да-да, так у меня с Киоси и произошло, когда я отбил его от атакующих мальчишек, после чего он напрочь отказался уходить из дома сэнсэя. А если грохнуть такого надоедливого засранца, то он вернется в виде духа и будет потом грохотать посудой на кухне да ссать по углам. Мы предпочли оставить его в живом виде, о чем потом не раз пожалели. Но… это всё дела минувших дней, а сейчас перед нами вставала новая проблема. Правда, о настоящих масштабах трагедии ещё не догадывались.
— Ну что, как всегда, я первый? — спросил Киоси, когда мы разулись на гэнкане.
— Когда это ты первым-то был? Всегда я сначала на лихом коне залетал, а потом уже ты… за конем навоз убирал.
И снова я себя поймал на том, что разговариваю как сэнсэй. Надо вспомнить — когда же этот пройдоха умудрился меня покусать?
— Ладно-ладно, босс, вот выпадут у тебя зубы, я тебе суши жевать не буду, — пробурчал мне вслед Киоси, когда я открыл дверь.
Я только ухмыльнулся в ответ.
— Небесный захват, — прозвучал негромко женский голос.
Не успела ещё улыбка сойти с моих губ, как в шею тут же вцепились невидимые стальные клещи. Меня аж приподняло над полом. Рядом захрипел Киоси. Даже пнул от усердия высвободиться. Хотя, возможно, пнуть меня он задумал давно, а сейчас выдался такой удобный случай…
— Петля Времен… — прохрипел я сквозь удушающий захват и метнул лассо из молний в тощую фигурку в зеленом кимоно.
Петля описала в воздухе дугу и легла точно на шею, аккурат под линией седых волос. Я тут же дернул лассо, и петля затянулась. Мы оказались в связке — непонятная худая женщина с седыми волосами держала нас обоих в удушающем захвате, а я держал её и затягивал петлю в ответ.
Да, не таким я представлял себе возвращение домой…
Женщина походила на седую курицу, которая дожила до преклонных лет и собиралась умереть собственной смертью, а не пускаться в последний заплыв по бульону. Её небольшой нос очень сильно напоминал клюв и этот клюв сейчас даже покраснел от усилий, которые она применяла, удерживая нас. Небольшие черные глазки сверлили меня таким злобным взглядом, словно я был владельцем «МММ», а она год за годом отдавала в эту компанию свою пенсию.
Пауза затягивалась. Произнести что-либо мешал захват. Тощая женщина явно берегла силы и ничего не произносила. Только руки в старческих пятнах чуть подрагивали, когда она выставила их в нашу сторону, удерживая в магических захватах.
Киоси снова отвесил мне пендаля. Я не разобрал — то ли он побуждал меня к действию, то ли собрался выместить все накопленные обиды перед смертью.
Легкие начинали гореть, требуя обычную долю кислорода. В ушах появился далекий шум — признак приближающегося кирдыка.
— А вот и наш чай! — донесся со стороны кухни голос Норобу. — Сейчас мы насладимся не только радостной беседой, но ещё и чудесным вкусом напитка…
Женщина тут же сбросила наши магические захваты и захрипела, вцепившись в моё лассо. Киоси шлепнулся на колени, не удержавшись на ногах. Он так удачно шлепнулся, что повалил и меня.
А мне в этот момент хотелось только вдохнуть воздуха в горящие легкие, чтобы хотя бы чуточку их остудить. Чтобы снова почувствовать себя живым… Понятно, что я даже не думал отпускать лассо из молний. Оно как прежде, охватывало тонкую шейку. Из этой шейки всё также продолжали нестись хрипы, когда сэнсэй показался в дверях.
— Да что вы тут устроили? Изаму! А ну немедленно отпусти Шизуки! Нефритовая Катана Печали! — сэнсэй выронил небольшой поднос, на котором дымился чайник и стояли две пиалы, а в его руках возник зеленый меч.
Во мгновение ока сэнсэй оказался возле женщины. Меч рассек воздух, а вместе с ним и лассо из молний. Старушка закашлялась и картинно упала в объятия сэнсэя.
— Что вы себе позволяете? Как вы смеете так себя вести с гостьей? — вскричал Норобу, обмахивая женщину платком и вытирая её чуть вспотевшее лицо.
Я видел взгляд Шизуки, холодный, расчётливый, довольный произведенным эффектом. Она тяжело дышала, как будто затащила холодильник на седьмой этаж без лифта.
Нужно было срочно оправдываться, а не то…
— Она первая напала! — звонко воскликнул Киоси. — Мы ничего не сделали, а она…
— Не ругай… Не ругай своих учеников, Норобу, — проговорила слабым голосом Шизуки и скользнула ладонью по морщинистому лицу сэнсэя. — Они очень любят тебя и хотели защитить. Ведь невозможно не любить такого мужественного человека, как ты… Не ругай их… Я вот уже простила удавку на своей шее, которая едва не задушила меня…
— Как едва не задушила? — снова вскинулся Норобу.
— Не ругай… Это пустяки, ведь я бы умерла с улыбкой на губах. Последний мой вздох произошел бы рядом с мужчиной моих грез. Я хотела всего лишь увидеть тебя, так что мне не о чем больше мечтать…
Вот же разливается соловьем! И ведь не поспоришь. Говорит так, что не отрицает своего нападения, но почему-то виноватыми оказываемся мы!
— Сэнсэй, произошло недоразумение, — я тоже попытался вставить слово, но куда там…
— Конечно, всего лишь недоразумение, — тут же перебила меня женщина. — Ребята вошли и подумали, что я воровка или грабительница. Ведь возле тебя, Норобу, всегда ошивались опасные женщины, — при этих словах на губах сэнсэя возникла самодовольная улыбка. — Разве стоит их упрекать в излишнем рвении? Они очень любят тебя и поэтому такое недоразумение и произошло…
— Исикава-сан, ты всегда умела всё так хорошо объяснить, — покачал головой сэнсэй, а потом метнул в нашу сторону гневный взгляд. — Вы должны немедленно извиниться перед госпожой Исикава!
— Но она… — начал было Киоси.
— Вы заставляете меня краснеть. Неужели достоинство не присуще моим ученикам? Имейте мужество признать свою ошибку и извиниться перед госпожой Исикава!
— Не нужно заставлять ребят делать то, чего они не хотят, — тут же взяла слово старушка, взяв Норобу за руку. — Они всего лишь хотели уберечь тебя. Разве достойно императора ругать свою охрану за излишнее рвение?
Императора!
Улыбка снова расплылась на плотно сжатых губах Норобу. Эх, эта женщина умеет сыграть на тонких струнах мужской души!
И сейчас, как бы ни пытались оправдаться, но всё равно останемся виноваты. Лесть закрыла уши сэнсэя для правды. Этот бой мы проиграли, но зато не проиграли войну!
— Сэнсэй… — снова начал было Киоси, но я дернул его за рукав.
Тануки недоуменно взглянул на меня. Я постарался сделать выразительный взгляд. Не знаю, насколько хорошо у меня это получилось, но Киоси в итоге замолчал и превратился в слух.
— Сэнсэй Норобу, госпожа Исикава, мы приносим свои извинения за доставленные неудобства и нашу ошибку, — склонился в поклоне и заставил поклониться Киоси. — Мы были слишком взвинчены и расстроены произошедшим рано утром, поэтому излишне перестраховались…
