Глава 5
На другой день меня разбудил тануки. Вернувшееся ко мне чувство восприятия окружающей реальности заставило моментально открыть глаза, когда в комнате произошли изменения. Да-да, меня разбудило появление на пороге постороннего предмета.
Это только кажется, что если человек крепко спит, то у него можно хоть румбу на башке танцевать. На самом же деле человеческие сенсоры постоянно работают и на малейшее изменение в среде обитания реагируют четко. Если вы никогда не просыпались от «велосипеда», то это означает, что у вас хорошие друзья и соседи.
В нашей армейке были чересчур хорошие… И пробуждение от «велосипеда» считалось вполне обычным делом, направленным на улучшение восприятия и тренировку внимательности. Да что там говорить, если сам наш наставник майор Вячеслав Соколов имел на своей двери семьсот сорок два огонька.
Непонятно пока? Ладно, объясню. «Велосипедом» назывался способ шутки над спящим, когда между пальцами ног аккуратно просовывалась папиросная бумага, а потом эти полоски зажигались. Чувствующий жар человек инстинктивно старался избавиться от предмета боли, вследствие чего начинал бить ногами по воздуху — крутить педали.
Оборжаться… Особенно смешно тому, кого будят таким вот нетривиальным образом. Но показывать гнев и ярость нельзя — тогда ещё больше подкалывать будут. А тот герой, который устроил сие представление, может нарисовать себе огонёк на койку или, как в случае с майором, на дверь.
Один раз и я не избежал подобной участи… Но одного урока хватило чтобы потом, когда затевалась новая поездка на велотренажере, я удачно заехал пяткой в глаз очередному шутнику. Проснулся тогда моментально, выждал момент и насладился сладкой местью.
Зато, после этого случая с огненным пробуждением, бдительность повысилась в разы. Вот и сейчас тело среагировало на изменение потоков воздуха и послало в мозг сигнал, что творится какая-то неправильная херня. Мозг тут же дал пенделя глазам, а те, в свою очередь, уставились на тануки. Всего мгновение понадобилось на то, чтобы определить уровень угрозы и расслабить напрягшиеся было мышцы.
Киоси застыл в дверях с блестящей звездочкой-сюрикеном в руках. С отверстия в четырехлучевой звезде свисала черная ленточка с белыми иероглифами. Похожая на одну из полос ткани, которыми обклеивались тренировочные залы для работы над оммёдо.
Тануки уставился на меня:
— Босс, доброе утро! Как ты меня услышал?
— Ты топочешь, как стадо слонов, — буркнул я в ответ и поймал себя на мысли, что отвечаю точь-в-точь как ответил бы сэнсэй.
Неужели я превращаюсь в Норобу?
— Ладно-ладно, босс, я ещё подкрадусь, как стадо тануки, — хмыкнул Киоси в ответ и показал на сюрикен. — У нас вон что…
— Что это за предмет народного творчества? — поднял я бровь, садясь на кровати. — Сам полночи делал?
— Ну нет, я бы сделал лучше, а это… Это воткнулось у меня над головой, когда я утром вышел на порог дома.
Я протянул руку, а Киоси отдал мне сюрикен. Обычная метательная звезда, но с необычным рядом иероглифов на ткани.
Приходи в деревню, скрытую в бамбуке.
Вот и всё, что было выведено каллиграфией на черной ленточке. То есть ни координат, ни улицы, ни дома. И как такой адрес забить в навигатор?
Понятно, что нас приглашают на стрелку. И понятно, кто приглашает. Непонятно только одно — чего так долго тянули и выматывали нервы своей неумелой слежкой? Собирали информацию?
— Ладно, это подождет до пробуждения сэнсэя. Мы столько ждали новости от ниндзя, что и они пусть пока покурят. Ну что, помчались на пробежку, Киоси?
Тануки кивнул и помчался одеваться. Норобу смилостивился и пустил его жить с нами. После сражения с заклятым врагом Ёсимаса Сакураем с Киоси словно сняли проклятие неуклюжести. За две недели проживания с нами, он не разбил ни одной пиалы, не сломал ни одного стола и даже не повредил ни одной палочки-хаси. Да, всё такой же непоседа, но стал более ловким и ответственным.
Возможно, именно поэтому я и спихнул на него тренировку двух амбалов — Тигра и Малыша. Дополнительная нагрузка в виде ответственности дает о себе знать. Даже оценки в школе улучшились. К тому же, два лба, встречающих Киоси после школы, добавляли ему веса в глазах одноклассников. Тануки уже опасались задирать.
На наших глазах он, из зачморенного сироты, превращался в сурового и строгого начальника. Только бы не поймал звезду и не стал подобием одного из мажоров, которые прожигают заработанные отцами деньги, а сами из себя ровным счетом ничего не представляют.
— Босс, я готов! Ого, ты побежишь в этом? — в дверях снова показался Киоси.
Он удивился, когда увидел мой наряд. Ну да, вы бы тоже удивились, если бы увидели — жакет-утяжелитель, браслеты-утяжелители, ножные браслеты… Я довел общий вес до семидесяти килограммов и сейчас казалось, что на мои плечи закинули здорового сенбернара, с которым и надо было пробежать обычные десять километров.
Да, ребята… Это необходимость. Это уже необходимость. Когда появились такие враги, как ниндзя, то нужно быть готовым ко всему. И тренироваться нужно гораздо упорнее. Тем более, что новое тело ноппэрапона только радуется возрастающим нагрузкам.
— Да, Киоси. Я побегу в этом. И если ты от меня отстанешь, то я погоню тебя пендалями, — хмыкнул я в ответ.
— Ага, босс, ты догони сперва, — улыбнулся Киоси, ловко увернулся от моего пинка и помчался вон из дома.
Все десять километров он держался чуть впереди, иногда покрикивая на ранних прохожих, чтобы те смогли увернуться от двух бегущих школьников. Потом последовали обычные отжимания, пресс, приседания, подтягивания. Всё в быстром темпе, чтобы не снижать ритм сердечных сокращений.
После такой тренировки футболку можно было выжимать от пота. Впрочем, остальные предметы гардероба тоже вряд ли можно назвать сухими. Надо ли говорить с каким удовольствием я сбросил все утяжелители?
Да после них я не шел — летел!
И мой полет споткнулся о гэнкан — возле порога дома стояли женские гэта. Деревянные сандалии с изящным изгибом и розовыми ленточками так негармонично смотрелись рядом с мужскими кроссовками, ботинками и шлепками, что у меня даже возникло желание выбросить гэта прочь. Забегая вперед, могу сказать, что не раз потом сожалел, что не сделал этого, выбросив хозяйку этих гэта вместе с обувью.
— У нас гости? — уставился на сандалии Киоси.
В нашу мужскую обитель из женского пола заходила только вакагасира Казено-тсубаса-кай Мизуки Сато, но она предпочитала туфли, а на худой конец кроссовки, но никак не деревянные гэта. Так что кто бы это мог быть?
— Похоже, что так. Кто из твоих знакомых носит такие? — спросил я.
— Фу, девчонки… — тут же сморщил нос Киоси. — Они такие надоедливые и противные! Последнее время вообще начинают приставать и угощать разными вкусняшками. Даже старшеклассницы… Эй, босс, не смотри ты так — я никуда от вас не уйду. Мне тут нравится…
