Я задал вопрос, как ему так удавалось все делать сразу – пытаться волхвовать, отбиваться от трех всадников и при этом защищать спину от арбалетчиков. В ответ Дартон начал хвастать, что он, дескать, лучший из лучших, что его любой грасс почтет за честь взять к себе на службу, одним словом бла-бла-бла. Нет, конечно, как воин он умелый, я сам в этом убедился – сумел же он продержаться до нашего появления, но не настолько же, как он себя хвалил?
Пользуясь возможностью и бросив взгляд на немного напряженно сидевшего Эрве, я поинтересовался, что стало с участниками восстания.
- Так всех поубивали, - ответил Дартон. - На магию Фрейф золота не жалел, Рилия богатая.
- А семьи тех, кто выступил против Фрейфа, что с ними стало?
- Что стало? – взгляд Дартона застыл. – Да, а что стало? Я так и не слышал об их судьбе. Только разве…
- Что же? – подтолкнул я его к ответу.
- Часть мятежников была казнена, часть отправлена в темницы замка – навечно. Но целую группу родных грассы, пока не попали в окружение, успели под небольшой охраной куда-то вывезти. И об их судьбе до сих пор ничего не известно. По крайней мере, я не слышал. Сгинули где-то по дороге.
- Да? – спрашиваю, а сам посматриваю на Эрве, а тот сидит и… краснеет.
Чего это так? А, понятно, это же тайна! Ладно, не буду больше его дергать, а то вон, как на иголках пацан сидит. Хотя, постой… Восстание произошло пятнадцать лет назад, а Эрве двенадцать, пусть почти тринадцать лет. Что-то не сходится. Совсем не сходится. Как он умудрился родиться? Об этом еще говорил тот грасс, что помог нам на постоялом дворе. Он еще сказал, что всех мужчин восставших родов казнили. Не потому ли Эрве так покраснел? Надо будет с ним поговорить с глазу на глаз. Но уж не сейчас точно.
Кстати, меня с парнями пригласил к себе силетский эрграсс. Как же его зовут? Эрграсс Райчен. Вот про него я и спросил Дартона.
- Знаете такого?
- Хм! Как не знать, он из старых силетских родов.
- А это что такое?
- Старые роды?
- Да, скажите, мне интересно.
- Хм. Старая династия и все восставшие – выходцы из Кортании, а Райчен из природных силетцев. Их поровну… было. Кортанские роды восстание поддержали, рилийцы их всех вырезали, своими грассами заменили, а старые роды остались. Вот и эрграсс Райчен, хитрая лиса, целехонек.
- А почему хитрая лиса?
- Потому!.. Потому что не рыжий. Как ты. Среди кортанских родов больше рыжие и белокурые, вот как Эрве, преобладали.
- Рыжие – это которые огнепоклонники? – я вспомнил, что раньше рассказывал башьи Огрым. – Они к северо-западу от Силетии в Кортании живут.
- Нет, огнепоклонники живут не в Кортании.
- А где же? – я удивился, получается, что степной вождь ошибся.
- Они еще дальше, через пролив обитают. Где-то на пустошах.
- Вересковых? – с замиранием сердца спросил я.
- Может, и вересковых. Темные дела.
- Почему темные?
- Волшба темная. Оттуда люди не возвращаются. А кто смог вернуться, то рассудком помутнел.
- А почему?
- Пустоши. Пустые там места, людей нет, одни темные духи.
Хотел я дальше его расспросить про вересковые пустоши, но Дартон уперся, перенес разговор на другую тему, а вскоре и вовсе захмелел. А когда грасс совсем соображать перестал, я понял, что пора уходить. Нового уже вряд ли что поймешь в ставшей бессвязной речи Дартона, да и пацанам пора ложиться, время позднее, вон Дири уже давно носом клюет. Завтра утром перекусим и, попрощавшись с Дартоном (если тот проснется к нашему отъезду), отправимся дальше.
С грассом нам не по пути. Шумный и болтливый когда напьется, может быть, он еще и буйным становится? А болтлив он настолько, что незадолго до того, как мы покинули стол, Дартон стал шуметь и громко нас благодарить за то, что мы ему помогли. При этом он еще всем сидящим в зале сообщил подробности, рассказав, как он вместе с нами убил пятерых солдат грасса Витанте. Здесь, конечно, земли другого грасса, но зачем гусей дразнить? Нет, такой спутник нам не нужен.
В комнате, куда мы поднялись после обильного дармового ужина, заманчиво притягивали кровати. Скорее лечь и погрузиться в сон. Но спать мешала проблема Эрве. Не люблю, когда мне врут, а пацан, кажется, наврал про своего отца. Дири, конечно, жаль, совсем квелый, но при нем разговаривать не стоит. Ладно, полчасика потерпит.
- Дири, выйди, пожалуйста. Мне надо с Эрве поговорить.
Пацан вздохнул и вышел из комнаты. Умница. Я повернулся к насторожившемуся Эрве.
- Поговорим?
- О чем?
- О тебе и твоей семье. Может быть, пояснишь, как это ты смог родиться спустя несколько лет после того, как все родовитые участники восстания погибли?
Эрве смотрел на меня исподлобья. Не нравится? Мне тоже не по нраву ложь.
- Я жду, - поторопил его. - Спать хочу.
Эрве недовольно засопел носом, забегал глазами и решился:
- Ладно, скажу, открою тайну…
- Ну-ну.
- Мне уже пятнадцать лет.
- Да? Что-то не похоже, - я с сомнением осмотрел фигуру пацана, - по мне вполне выглядишь на двенадцать.
- Выгляжу. Потому и скрывал свой настоящий возраст. Сам же слышал, что всех восставших Фрейф под корень извел. Я последний из грасских родов, кто уцелел. Если узнают, то убийц подошлют.
Ого! Вот оно как! Теперь, кажется, понятно. Значит, Эрве не врал. Точнее, соврал только про возраст. Но это простительно. В конце концов, я же ему с боку припеку. Если каждому встречному рассказывать, тогда и в самом деле наемных убийц подошлют.
- Я понял, Эрве. Ты меня извини, что сомневаться начал.
Парень неожиданно скривился, как будто горькое проглотил. Это от моих извинений? Странно, конечно. А он еще и отвернулся. Плакать, что ли, собрался?
Я подошел к нему и положил руки на плечи, а тот только еще дальше
