вспомнил о «разнообразии» здешних продуктов. Фасоль быстро приестся. Кукуруза надоест ещё быстрее. А красные как морковь и сладкие словно мороженая картошка бататы ему не понравились с первого раза.
- Чёрт с тобой! Шоб ты подавился, долбанный хуйвейбин!
Отсчитав пять долларов, взвалил мешок на плечо и пошёл с сыном в отель. Возле отеля их уже ждала Миган, рассказавшая, когда завтра их караван проедет мимо отеля. Поговорили обо всём и ни о чём. Когда Миган ушла, Артём с подозрением подумал, с чего эта рыжеватая женщина лет тридцати проявляет к ним такую заботу? Мужика ей что ль надо? А с другой стороны разве плохо, что им кто-то хоть как-то помогает?
Обедали в салуне при отеле. Потом вдвоём ходили в оружейную лавку. Отдал Спрингфилд, забрал ремни с кобурами. Получилось не совсем так, как задумывал, но тоже сойдёт.
На обратном пути проходили мимо очередной таверны, когда с шумом распахнулась дверь и оттуда спиной вперёд вылетел мужик, и брякнулся на дорогу. Следом с криками высыпали ещё несколько типов. Все пьяные. Начались разборки, которые были быстро прекращены выстрелом в небо. Здоровый красномордый детина с большой шестилучевой звездой на пиджаке, держа короткую двустволку, стал орать на пьянчуг как ишак на заре. Артём решил не досматривать представление и увёл сына в отель, где вдвоём проверили состояние своих лошадок. Потом провёл наглядную лекцию о правилах пользования револьвером и ружьём. Славка слушал без ярко видимого интереса и, выполнив указанные отцом манипуляции с оружием, уткнулся в смартфон.
Вечером за ужином попробовал местный виски - дерьмо! Уж лучше пиво. А вот мясные порции заходили хорошо. Спать легли довольно рано по привычным меркам – без электрического освещения было слишком темно, даже со свечкой книжку не почитаешь. Да и книг не было. Смартфон у Славки разрядился и Артём отдал сыну для его зарядки пауэрбанк.
Глава 4
Их караван из шести повозок неторопливо тащился по выжженной солнцем прерии. Когда они выехали из Вирджиния Сити, то верхом проехали пару часов. Потом плавно переместились в повозку к Миган. Та не возражала. Долгое время ехать верхом тоже надо уметь. Артём старался почаще находиться в седле, а Славка больше ехал в повозке. Миган болтала с ним, а он ей отвечал, волей-неволей отвлекаясь от грустных дум. И всё равно Артём хотя бы два раза в день заставлял сына ехать верхом.
В первый же дневной привал Артём занялся доставшейся двустволкой. К ней было ровно десять патронов с латунной гильзой. Он расковырял один патрон. Вытряхнул на ладонь снаряд – восемь крупных картечин, надрезанных и связанных между собой грубой ниткой.
- Вязаная картечь – пробормотал он – страшная штука и кучность высокая. Только через кусты стрелять противопоказано.
Собрал патрон обратно, запыжевал и залил воском. А затем предложил сыну стрельнуть на пробу.
- Только плотно приклад к плечу прижимай, а то лягнётся – советовал он.
Сын выстрелил. Благополучно, громко и мимо. А потом умудрился при захлопывании стволов прищемить кожу на пальце. До крови.
- Ну как? Как ты умудрился? Ладно, заживёт быстро, а ты умнее будешь – говорил ему отец.
Но злой Славка, отдал ему ружьё:
- На, не нужно оно мне! – и раздражённо отошёл в сторону.
Отец только сокрушённо покачал головой.
В их небольшом караване две повозки принадлежали семейству Тёрнеров, с которыми и ехали попаданцы. Две другие – семейству Кларков и две остальных – какому-то мелкому толстяку с замашками торговца. Возглавлял караван на своей телеге старший мистер Кларк – седой старик с лошадиным лицом. Про себя Артём прозвал его Орангутангом. Он всё делал как-то медленно, словно по два раза обдумывая любое своё действие. Но Артёма бесило, что Кларк и лошадьми управляет также медленно. И они ехали со скоростью пешехода. Хотя по опыту прежнего перехода Артём знал, что вполне можно катить и вдвое быстрее. Многие их спутники так и шли пешком возле своих телег.
- Тормоз! – злился он на старика - Насрал в штаны и боится растрясти.
Пару раз Артём подъезжал с сыном к голове колонны и обращался к Орангутангу с вопросом, почему так медленно едут и не пора ли прибавить скорость. Но был сначала демонстративно проигнорирован, а во второй раз удостоился лишь презрительного маха рукой. Такое отношение бесило. А ещё настораживала чрезмерная религиозность некоторых новых спутников. Те дружно читали молитвы перед едой и перед сном.
Вообще Артёма напрягало в этой поездке всё. Но больше всего напрягала отрешённость сына. От непривычной еды тот воротил нос и ничто его не радовало. Однажды на вечерней стоянке Славка молча направился в кусты.
- Ты куда? – спросил его отец.
Но сын не ответил.
- Эй, ты куда? – уже крикнул ему Артём.
- Посрать – мрачно ответил тот.
- Возьми ружьё!
Но сын лишь раздражённо отмахнулся.
Дождавшись, когда Славка начал скрываться за кустами и деревьями, Артём осторожно пошёл за ним, не желая оставлять пацана без пригляда. Славка отошёл подальше от лагеря и, найдя себе удобное место, присел. Незамеченный им Артём, скрывшись за кустом, контролировал сына метров с 20. И тут он увидел, как справа в траве в направлении Славки мелькнула жёлто-коричневая спина. Пума! Она не неслась галопом, а целенаправленно быстро рысила к мальчишке. Артём даже испугаться за сына не успел – потом испугается – он молниеносно совершил три действия одновременно: встал, передёрнул цевье и вскинул ружьё к плечу. А в конце своего движения сразу выстрелил. И попал. Эффект попадания был зрелищным – пуму перевернуло в воздухе через голову. Она рухнула без движений. Артём быстро подошёл к пуме. Тяжёлая пуля попала ей в спину прямо в позвоночник и вырвала крупный кусок плоти. Показалось, что кровавая рана даже парит. Открытые глаза пумы стали стеклянными. Из влажной пасти хищно выглядывали острые клыки.
Подошёл Славка и потрясённо спросил:
- Кто это?
- Пума. Хотела тобой поужинать. Я же тебе не спроста говорил взять ружьё и быть внимательным. Хочешь ещё пожить – будь готов к борьбе за каждый день жизни.
Видимо произошедшее впечатлило сына, потому что он с тех пор стал отходить от лагеря только с оружием.
В лагере Грэйс спросила почему он стрелял. Артём рассказал и в сторону убитой пумы ушло несколько человек. Через некоторое время они принесли её шкуру
