Христом, описанным в уникальной манере с помощью апокалиптических символов. Важно заметить, что описание личности Христа выстроено в виде литературного хиазма:
А. Голова: белые волосы (белая волна, снег);
Б. Глаза (пламень огненный);
В. Ноги (халколиван, раскаленный в печи);
Г. Голос (шум вод многих);
B1 Руки (держал семь звезд);
Б1 Уста (острый с обеих сторон меч);
A1 Лицо (как солнце).
Обозначение семи частей тела в данной последовательности показывает соответствие между А и А1, Б и Б1, В и В1. В центре хиазма (Г) голос или слова, которые произносит Христос. То, что слышит Иоанн, и то, что он видит, также представлено в виде хиазма: слушание (ст. 10,11) — наблюдение (ст. 12—16) — слушание (ст. 17—20).
Стих 20 представляет собой толкование символов (звезд и светильников), данное Самим Христом. В стихе 17б Христос представляется Иоанну, чтобы тот мог знать, Кто именно говорит с ним. Эти слова подтверждают первоначальные слова книги: «Откровение Иисуса Христа». В них заключены два аспекта: объективный (весть о Нем) и субъективный (весть от Него).
Автор. Иоанн представляется следующим образом: «Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби, и в царствии, и в терпении Иисуса Христа» (ст. 9). Данный мотив прослеживается на протяжении всей книги. С самого начала задается тон солидарности и соучастия. Иоанн указывает на важность осознания и укрепления уз, связывающих всех детей Божьих как членов семьи Небесного Отца и Его Царства.
Примечательно, что Иоанн не идентифицирует себя в соответствии с родословной, именем, расой, громкими унаследованными или приобретенными титулами. Он позиционирует себя как Божий слуга, акцентируя внимание на Слове Бога и свидетельстве Иисуса. Он живет для Кого–то еще; он — свидетель и слуга.
Богоявление
Терминология, используемая Иоанном для того, чтобы познакомить читателя с центральным персонажем видения, ясно указывает на богоявление — видимое проявление Божества. Необычное выражение «Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною» (ст. 12), напоминает читателю явление Бога на горе Синай, когда «весь народ видел голос» (Исх. 20:18, Септуагинта).
Сигнал трубы, звучащей на Синае (см. Исх. 20:18; Откр. 1:10), — это своеобразный литературный прием, указывающий на богоявление[49]. Реакция Иоанна на видение также указывает на его сверхъестественное проявление. «И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый» (ст. 17, ср. Иез. 1:28; Дан. 10:8).
Подобная реакция Иоанна связана с внушающим благоговейный трепет видением величия, превосходства, сверхъестественного и Божественного явления прославленного Христа. Божественное действие выражается в сострадательном жесте Спасителя; Он кладет руку на Иоанна и произносит слова утешения, чтобы дать ему уверенность[50]. Христос представляет Себя Иоанну и поручает ему записать то, что намерен открыть Своему слуге.
Светильники. Когда Иоанн обернулся, чтобы посмотреть, кто обращается к нему, вначале его взору предстали золотые светильники. В совокупности эти символы подчеркивают экклесиологический аспект встречи. В качестве ветхозаветного культового и исторического фона данного новозаветного обозначения церкви служат следующие четыре отрывка (см. Исх. 25:31—40; 37:17-20; 3 Цар. 7:49; Зах. 4:2,11).
Однако Иоанну показаны не точные копии светильников, упомянутых в приведенных отрывках. Светильники в Откровении по многим признакам отличаются от них. Семь золотых светильников, упомянутых в первом видении, не соединены одним стеблем, как описано в Исх. 25. Они отличаются и от тех десяти светильников, стоящих в построенном Соломоном храме, как по количеству, так и по расположению. Светильник с чашей и семью лампадами, показанный в видении Захарии, близок к тому, что описывается в книге Откровение, однако он отличается по значению. В том контексте лампады представляют очи Господа, которые осматривают землю. И хотя аллюзия на обрядовый семисвечник (минору) налицо, видение Иоанна уникально. Его внимание сосредоточено на положении и активности Сына Человеческого в Его отношении к церкви, своеобразному экклесиологическому святилищу.
Самой вероятной функцией, на которую может указывать символический светильник, является освящение. Данная функция уже была приписана общине апостолов (см. Мф. 5:14—16). Однако, поскольку основное внимание в видении обращено на Первосвященника Иисуса Христа, мы не можем упустить из виду тот факт, что Он — единственный, Кто должен заботиться о светильнике, чтобы тот выполнял свою функцию.
Применение типологии святилища к земной церкви не отменяет его применения в соответствующем контексте к небесному святилищу. Ричард Дэвидсон отмечает: «Мы заметили… что во времена церкви земные прообразы в духовном царстве благодати находят духовное (не буквальное), частичное (неоконченное) и вселенское (не географическое/этническое) исполнение, так как они духовно (но не буквально), связаны со Христом на небесах. Таким образом, следует ожидать, что, когда образ святилища/храма в Откровении применяется к земной церкви, интерпретация будет духовной, а не буквальной, так как храм здесь, на земле, является духовным[51].
В согласии с этим герменевтическим принципом, прообразные светильники, находящиеся на земле в Откр. 1, — не буквальные, а духовные. Церковь, живущая между «уже, но еще не», в других местах Священного Писания представляется как прообразный экклесиологический храм. Книга Откровение в этом плане достаточно последовательна, когда использует святилищную терминологию светильников, говоря о духовном теле земной церкви. Иисус (посредством Духа Святого) духовно присутствует со Своей церковью на земле.
В первом завете Бог выразил желание обитать среди Своего народа (см. Исх. 25), так чтобы внимание всего Израиля было сосредоточено на Нем, их Господе и Наставнике. В начальном видении книги Откровение Сын Человеческий находится среди Своего народа, но уже не в плане обитания с ними, а чтобы судить и подготовить их к ответу на Его требования. Следственный аспект служения Сына Человеческого сравним с удалением всего квасного в еврейских домах накануне Пасхи[52].
Подобный Сыну Человеческому. В книге Иезекииля выражение «сын человеческий» встречается 90 раз, указывая на самого пророка. Однако в апокалиптических книгах можно найти три случая, где выражение «сын человеческий» используется без артикля (см. Дан. 7:13; Откр. 1:13; 14:14). Последние появляются в контексте видения. Апокалиптический Сын Человеческий — это не просто таинственная личность, эсхатологический исполнитель Божественного суда и обладатель царской власти. Его служение имеет еще целый ряд важных аспектов.
Известно, что в Евангелиях Иисус называет Себя «Сыном Человеческим» (с артиклем). Оскар Кульман обращает внимание на тот факт, что «нужно различать два аспекта слов Иисуса: один, когда Он описывает Себя, Свою эсхатологическую работу, которую Он будет совершать в будущем, и другой, когда Он применял это выражение к Себе, думая о Своей миссии на земле»[53]. Первый аспект мы находим в книге Даниила, а
