второй — в идее воплощения как первоначальном откровении Нового Завета. «Подобный Сыну Человеческому» во вступительном видении книги Откровение занимает уникальное положение. Ни в книге Даниила, ни в других местах Нового Завета нет описания «Сына Человеческого». В книге Откровение Он раскрывается через завесу символического описания.
Священнические одежды. Первое, что упоминается при описании Сына Человеческого, — Его облачение. Греческое слово podērēs используется только в этом месте Нового Завета и указывает на «подир» (длинное одеяние). Данное слово используется в Септуагинте для перевода четырех слов на иврите, которые могут относиться к священнической одежде (hōsăn Исх. 25:7; 35:9; me'ol Исх. 28:4,31; 29:5; mahalāsāh Зах. 3:4; baddom Иез. 9:3).
Первосвященнический титул в данном отрывке выражен не явно, и он не встречается среди других титулов, приписываемых Христу в книге. Однако аллюзия на Его облачение в контексте использования образов святилища указывает на то, что воскресший Господь действует как прообразный Первосвященник. Некоторые не согласны с подобным взглядом и рассматривают Его облачение как символ царского или Божественного достоинства[54]. Приводится и такой аргумент, что если Христос — это Бог, Которому поклоняются, Он не может быть назван священником, ведь священник — это тот, кто сам должен поклоняться. Хотя данный взгляд и интересен, он совершенно неуместен. Так как Христос ассоциируется с понятием жертвы, вряд ли подобный аргумент имеет силу (см. Откр. 5:6,9,12).
В контексте библейского канона одеяние первосвященника соответствует выполняемым им функциям. Согласно Жаку Дукану, отличительной функцией первосвященника является его служение в день искупления[55]. Выражение «в день Господень» (Откр. 1:10) может относиться к этому дню, однако непосредственный контекст заключает в себе ключ, который помогает увидеть, какие аспекты священнической деятельности имеются здесь в виду.
Иоанн не просто повторяет содержание слов, которые он заимствует из еврейских Писаний. Нам важно увидеть новые грани или аспекты в этих образах в связи со служением Иисуса Христа. Кроме того, символы, используемые Иоанном в этом вступительном видении, не следует отделять от посланий к семи церквам. В литературном плане они относятся к тому же разделу[56]. Демонстрация формулы завета, обнаруженной Уильямом Шеа в посланиях к семи церквам, служит дополнительным аргументом в защиту связи между «Сыном Человеческим» и этими посланиями[57].
Второй упомянутый предмет одежды — золотой пояс, опоясывающий грудь Сына Человеческого, что, вероятнее всего, указывает на царское достоинство священника[58].
Внешние признаки. Для описания высокого положения Сына Человеческого используется антропоморфный язык. Те же выражения использовались и для описания Бога в еврейской Библии. Однако многие элементы данного описания лучше всего понимаются в непосредственном контексте посланий к семи церквам.
1. «Глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег». Характерные черты Бога, почерпнутые из описания «Ветхого Днями» (Дан. 7:8), Иоанн применяет к воскресшему Христу. Сын Человеческий является не только человеком, Он в то же время и Бог. Упоминание о белизне волос Сына Человеческого указывает на контекст суда из Дан. 7. Рассуждение над этим текстом в Талмуде поддерживает данный взгляд.
«Один стих говорит: одежды же Его сделались белыми, как снег, и волосы на голове Его как чистая шерсть, и [в другом месте] написано, что кудри его черны, как вороново крыло. Но противоречия здесь нет. Один стих [относится к Богу, пребывающему на суде], а другой — к Богу, пребывающему на войне. Как сказал один раввин: на суде нет никого лучше старца, а на войне — никого лучше юноши»[59].
2. «Очи его — как пламень огненный». Данное выражение используется в Откр. 2:18 в сцене суда, с указанием на церковь в Фиатире, где «Сын Человеческий» теперь представлен как «Сын Божий» — Он Тот, Кто исследует дела людей. Таким образом, непосредственный контекст позволяет интерпретировать данное выражение как всеведение воскресшего Христа, как Его могущественную способность проникать в то, что скрыто. Очевидно, эта способность связана со следственным аспектом библейского суда.
3. «И ноги Его подобны халколивану». То же выражение в паре с предыдущим встречается и в письме к фиатирской церкви, когда Христос представляет Себя. Эти слова передают идею стабильности и надежности.
4. «Голос Его — как шум вод многих». В центре дескриптивного хиазма (см. Откр. 1:14—16) — голос Сына Человеческого. Его нужно не только слышать, но и повиноваться Ему. Его голос описывается точно такими же выражениями, что и голос Бога в книге Иезекииля 43:2 в контексте святилища[60].
5. «Он держал в деснице Своей семь звезд». Глагол «держал» в данном предложении является причастной формой греческого глагола echo. Однако, когда Иоанн вновь повторяет это описание (см. Откр. 2:1), он использует причастную форму греческого глагола krateō, который в форме существительного передает концепцию власти и суверенитета. Данное описание, таким образом, указывает на абсолютный контроль Сына Человеческого над судьбой Его церкви, находясь в полной гармонии со словами поддержки Христа: «Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною. И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей» (Ин. 10:27, 28). Такая прерогатива Христа обнадеживает. Независимо от того, насколько сильными будут атаки против детей Божьих, в Его руках церковь всегда будет в безопасности.
6. «И из уст Его выходил острый с обеих сторон меч». Непосредственный контекст посланий к семи церквам и самой книги показывает, что меч является символическим и метафорическим инструментом суда. С мечом Христос провозглашает истину, борется с ересью и неверностью и, наконец, преодолевает все враждебные Богу силы.
7. «И лицо Его — как солнце, сияющее в силе своей». Иоанн подчеркивает превосходство Сына Человеческого, сравнивая сияние Его лица с яркостью солнца.
Общее впечатление от видения заключается именно во внезапном всплеске сияющего света. Видение начинается с сияния светильников, переходя к сиянию золотого пояса, удивительной белизне волос, подобной шерсти и снегу, и сияющим очам, подобным пламени огня. Его ноги сияют, как блестящая бронза, добавляя желтый тон, и звезды мерцают в Его руках. Наконец, кульминацией всего описанного выступает ослепительное сияние Его лица, как сияние полуденного солнца.
Видение потрясало настолько, что даже сам Иоанн, любимый ученик Христа, не мог этого вынести. По его словам, он «пал к ногам Его, как мертвый».
Описание, которое мы только что рассмотрели, раскрывает Божественное достоинство и высочайший статус воскресшего Христа. Это максимум, на что способен человеческий язык. Мы можем говорить о Боге лишь путем сравнений. Однако это не делает Его менее реальным. Наоборот, Он Тот, Кто
