Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154
сословия, и им разрешалось исполнять долг немного позже или в другие часы, чтобы при выходе не столкнуться с мужчинами. После молитвы из них выходило столько тепла и солнца, что видом своим, блеском в глазах и не сдерживаемому дыханию, вырывающемуся из полуоткрытого рта, они способны были ввести мужчин в искушение, заставить возжелать себя. Час после молитвы все должны были провести в своих комнатах, слуги за работой, но мужчины и женщины отдельно. Кто и когда придумал это правило, никто не знал и не задумывался, как не задумываешься о том, почему дует ветер, или идет дождь, почему солнце встает утром и уходит за горизонт вечером, погружая мир в тяжелую ночь, полную опасностей, страстей и соблазнов. Обо всем этом не имело смысла думать — закон был един, и рука Бога вела законотворцев, а божественная искра наделяла их умы чистотой разума и мудростью Вселенной. Закон един и неделим, и создан Богом — он и есть сам Бог, и это тоже Закон.
Мужчины молились молча, отбивая поклоны по очереди, перебирая изумрудные четки, одними губами шепча священные тексты, воздавая хвалу Аллаху и небесам, благодаря за милость его, ниспославшего на их грешную землю мудрых и справедливых правителей. В конце оставалось немного времени для своих просьб, и этим пользовались в основном только люди низшего круга, верившие и просившие за детей и близких, но никогда не просившие за себя. Высший круг молчал, зная, что любая просьба может разгневать Бога, и так давшего им все от щедрот своих, наделивших их жалкие души невозможной милостью, величину и цену которой не способен понять человек, только вера способна вместить в себя эту великую радость, невообразимое счастье.
— Отец, ты знаешь, где Мара? — спросил один из мужчин у высокого седого старика, все еще перебиравшего четки и что-то шептавшего свистящим голосом. Молитвенный час был окончен, и пришло время для осознания и познания.
Старик повернул голову к спросившему, с презрением смерив его грузное тело и напряженное большое лицо. Они были очень похожи, только выкаченные пустые глаза и слегка крючковатый нос отличали сына, делая его лицо глупее и завистливее. Маленький рот с тонкими губами прятался за толстыми щеками и нависшими густыми усами.
— Ты и сам все знаешь, Эмир, — процедил сквозь зубы отец и повернул голову к третьему мужчине, который стоял неподвижно на коленях, смиренно склонив голову перед солнцем. Он был другой, что сильно бросалось в глаза: невысокий, с тонкими чертами лица и аккуратным тонким носом. Если бы некороткая борода и подстриженные по последней моде усы, он был бы больше похож на женщину. Маленькие руки, тонкие пальцы, невыдающиеся плечи и мягкий голос, обычно тихий и спокойный, обманывали окружающих, которые и представить не могли, какая сила таится в его красивых пальцах. — Беджан, где твоя жена? Ты должен был забрать ее домой!
— Мара там, где она хочет быть. Я не вправе нарушать закон, ведь так повелел Аллах, — Беджан вежливо посмотрел сначала на старика, потом на молодого, приятно улыбнувшись. — Я думаю, что лучше ей пока находиться там.
— Ты что, дурак! — рассвирепел молодой, глаза его налились кровью, а усы заплясали в гневном танце. — Ты же видел, что нам прислали оттуда!
— Ты боишься? — Беджан с интересом посмотрел на Эмира. — Не ты ли всем доказывал, что Мара дурочка и все равно ничего понять не сможет. А теперь ты боишься. Пожалуй, ты впервые признал ум своей сестры, а ведь я вас предупреждал.
— Врешь! Ты все знал! Ты знал, что так будет! — рассвирепел старик и попытался встать, но у него затекли ноги. — Эмир, подними меня!
— Вы, почтенный Ата, ошиблись. Вы отвергли все наши предложения и сделали так, как привыкли. И вы ошиблись, — Беджан вежливо склонил голову.
— Как ты говоришь с потомком пророка?! — взревел старик. — Я следовал воле Аллаха!
— Воля и Слово Аллаха на нашей грешной земле известны — это есть Закон. Иного слова я не могу знать. Я передаю вам весть, во всем остальном воля Аллаха, — Беджан почтительно поклонился солнцу и поднялся. — Никто не может знать заранее, что ждет его, но каждый должен знать, что требуется от него.
Он поклонился старику, потом Эмиру и бесшумно вышел. Старик сжимал и растягивал четки, скрежеща зубами, отвернувшись от яркого солнца, ослеплявшего его взор и разум.
— Подними меня! — приказал он сыну.
— Что будем делать, отец? — испуганно спросил Эмир.
— Подними меня, дурак! — крикнул старик, выплеснув всю злость и гнев из глаз в лицо сына. — Не тебе об этом думать, я сам все решу!
Эмир тяжело встал и с трудом поднял старика. Отец с презрением посмотрел на запыхавшегося сына и, подволакивая левую ногу, вышел. В коридоре его ждал верный слуга с подносом. Старик выпил стакан ледяной воды и пошаркал к себе. Остановившись у кабинета, он вернулся и вошел в террариум. Закрыв дверь на замок, он встал у аквариума с водными гадами. Змеи не бросились на него, как обычно. Они сбились в кучу и смотрели куда-то вниз, не обращая внимания на хозяина.
— Эй, тупые создания! — старик постучал костяшками пальцев по стеклу. Внезапно что-то большое и холодное скользнуло по его ногам. — Это еще что за шайтан?
Голос старика дрогнул, лишенный силы и уверенности. Старик огляделся и вскрикнул, не увидев в длинном аквариуме молчаливого полоза. Что-то темное двигалось на него слева, он бросился к двери, но удав повалил старика на пол, быстро и безмолвно обхватывая тело мощными кольцами. Старик издал последний глухой крик, когда полоз продавил грудную клетку, превращая тело в бесформенную груду раздавленного мяса и переломанных костей.
Так их и нашли. Удав не то уснул, не то сдох, разбираться никто не стал. Ему прострелили голову, отрубив для надежности, но освободить тело старика так и не смогли. Накрыли простыней, прочитав короткую молитву. В террариуме остались Эмир и Беджан. Эмир со страхом и плохо скрываемой радостью смотрел на бесформенную кучу под простыней, Беджан, как обычно, злил водных гадов, осмелевших после гибели могущественного собрата.
— И что теперь? — задыхаясь от волнения, спросил Эмир.
— Теперь ты глава рода, — бесстрастно ответил Беджан. — Тебе стоит быть умнее своего отца, а ум для тебя — это послушание.
— Я не буду таким дураком, как отец, — процедил сквозь зубы Эмир, если бы не было Беджана, он бы пнул тело, стал бы его топтать.
— Твой отец не был глуп. Не порочь его имя, тем более не вздумай никому об этом говорить. Ты должен уважать память своего отца,
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154
