— Терриан! Подождите, пожалуйста, в комнате. Я сейчас выйду, — успеваю выдать прежде, чем большие руки хватают меня за плечи и выдергивают из ванной.
Нет, ну это наглость уже! Не обращал внимания весь день и вечер, не оказывал никаких знаков, подтверждающих, что я ему хоть немного интересна, как женщина, а тут прямо потерпеть не может.
— Я заждался уже, — отвечает утробным низким голосом. Что-то мне он совсем не нравится. Неужто мое голенькое мокрое тельце так на подействовало? А казался глыбой ледяной.
— Отпустите немедленно! — Брыкаюсь, словно бабочка, попавшая в паутину, пока меня несут в спальню, но бесполезно — стальную хватку ничем не ослабить. Только когда оказываемся рядом с кроватью, размыкает руки и бросает прямо в центр мягкого синего одеяла. — Терриан, остановитесь, прошу вас!
Отползаю назад, хватаю покрывало, прикрывая наготу, уже почти осознаю, что не сбежать. Но все во мне протестует против подбного отношения. Мог бы сделать скидку на юный возраст и предполагаемую невинность невесты. Или он и правда уверен, что я не девственна? Судя по слегка озверевшему виду, так оно и есть. Кто-то капитально накрутил молодожена. Легко различить злость в его поведении, в рваных движениях, в нежелании прислушаться.
Ах, если б я сама была уверена, что с этой стороны все чисто, я могла бы его упрекнуть.
— Разве вы не знаете, мадам, что не должны спорить с мужем? Неужели царскую дочку не научили элементарному? Или ваш отец вас настолько избаловал? Он вам никогда ничего не запрещал, правда же? Вы и пользовались.
Смотрю на него и не узнаю того приличного мужчину, которым восхищалась весь день. Куда делся защитник, деликатно вступившийся за меня перед мерзим Зигмундом, или великолепный партнер по танцу? Кто подменил моего мужа? Стоп. Меня же подменили, так и его могли… нет-нет, идиотская мысль! Так не бывает! И все же…
— Вы не правы, — произношу как можно спокойнее. Боюсь, моя паника только раззадорит зверя. Ох, а вдруг Мили Анна была права, рассказывая о женщинах генерала, исчезнувших навсегда? Мамочки, куда я попала? Зачем меня перекинули в это тело? Чтобы убить в брачную ночь?
— Не прав? — его бровь уже привычно взлетает вверх. — Тогда будь покорной, какой и должна быть жена. К чему эти попытки меня остановить? Есть, что скрывать?
Я задыхаюсь от возмущения.
— Покорна? Смиренно терпеть, как вы будете меня насиловать? — я не успеваю прикусить язык, за что получаю очередную порцию ярости.
— Тебе понравится, поверь. И насилием это сложно назвать. Факт свершения брака. Который ты по какой-то причине хочешь отложить. По какой?
Уже очевидно, что генерал знает обо мне больше, нежели я сама. Он уверен — я что-то скрываю. Поэтому любые слова бесполезны. Но…
— Да по простой! По человеческой причине! Я вас не знаю! Я вас боюсь! Мы незнакомы. А вы хотите… — не могу подобрать слов, кроме как современных. Меня не поймут, поэтому многозначительно замолкаю.
Его ноздри раздуваются, и он начинает приближаться, склоняясь над кроватью. Чувствую, как прогнулся матрац под его тяжестью. И бежать мне уже некуда. Да и не даст. Хватает за лодыжки и с немыслимой силой дергает на себя. Наваливается сверху, проводя носом по щеке и вдыхая запах. Его возбуждение отчетливо чувствуется даже сквозь одежду.
— Нет, ты врёшь, — шепчет прямо в ухо. — Ты не боишься…
Для него самого эти слова словно откровение, но он долго не зацикливается на них. Жадные руки исследуют мои обнаженные бедра, легко избавляясь от мешающего им покрывала. Любые попытки выбраться из-под тяжелого тела просто игнорируют, удары по плечам даже не замечают… ничего не сделать. Остается, как говорится, расслабиться и получать удовольствие. Но я не хочу!
Никогда не мечтала о принуждении. Может, кому-то и нравится, но во мне все протестует, когда со мной что-то хотят сделать против воли. Особенно заняться сексом. И он не прав — где-то глубоко меня тревожат слова сводной сестры, вызывая пока что неуловимый страх. Вот это рычащее животное, голодное до моего тела, вполне способно меня разорвать, если не остановится. Я не хочу погибнуть в первую брачную ночь!
— Терриан, — произношу тихо, но твердо, отчего явственно ощущаю, как он вздрагивает. Раз сопротивляться бесполезно, попробую другим путем. Поднимаю руку и провожу по темным, почти черным волосам, убирая непослушные пряди с лица назад. На мое действие реагируют не только зрачки, почти закрывшие радужку, но и руки мужчины. Они перестают яростно сминать меня, а проходятся вверх и вниз по спине с какой-то неожиданной нежностью, оснавливаются на попке, поглаживая ее. В теле вспыхивает неожиданный в данных обстоятельствах отклик. Этого еще не хватало! Как я могу остановить его от исполнения супружеского долга, если сама буду не особо против. Но меня смущает, что он на грани полной потери контроля. Вот уж не думала, что в этом теле могу кого-то настолько «вдохновить». Я, конечно, еще не разглядывала себя подробно, но и генерал тоже не успел бы меня увидеть «во всей красе». И все равно в нем буквально бурлит бешеное возбуждение. — Терриан, прощу вас, давайте немного подождем… познакомимся поближе…
Я правда надеюсь, что смогу достучаться, но мои слова имеют противоположный эффект. Вся нежность будто моментально испаряется. Остается лишь голодный васильковый взгляд на мои губы... Так, стоп, почему васильковый?.. Я точно помню, на свадьбе его глаза были бирюзовыми!..
Подумать над вопросом мне не дают… муж хватает мои запястья и раскидывает руки по сторонам вверх.
— Глупая попытка, мадам… вам меня не остановить… уже…
Глава 7
Горячие губы прижимаются к моей шее, наверняка оставляя на ней красный след от жгучего поцелуя. Ненавижу засосы, но почему-то не сегодня. Сейчас от этого места вниз бегут мурашки, разнося по телу приятную истому.
Что он там говорил? Мне понравится? Наверное, действительно понравилось бы, если б не это давящее ощущение от его наглости. Его поцелуи, ласки не для того, чтобы доставить мне удовольствие, они подчиняют. По-настоящему. Не дают ни малейшего шанса оказать сопротивление. Единственное, что я пока еще умудряюсь — не застонать вслух, когда его ладони накрывают мою грудь.
Да что ж такое? Неужели ж Кат и правда уже познала мужчину, и ее тело настолько чувствительно к ласке. Меня выгибает в спине — желание ощутить его в себе становится почти невыносимым. Я впервые в своей небедной в плане секса жизни понимаю, что значит выражение «тело предало». В моем случае можно считать практически буквально. Не мое тело отзывается на генерала чересчур активно. Это ненормально. Прикусив губу стараюсь сопротивляться, но сил не хватает.
— Покорись… — шепчет он, касаясь пальцами чувствительного местечка в самом низу, — расслабься… сдайся…
Пока он не произнес этого с хриплым мучительным стоном, я уже почти готова была капитулировать… но тут поняла, что еще есть резервы внутри — мои актерские способности. Я не покажу, как меня на самом деле колбасит, что бы он ни делал. Не могу позволить подобного отношения. Если сейчас сломает, подчинит, это будет началом конца. Пусть меня разрывает от удовольствия, он не узнает.
