рожденному должно быть обеспечено счастливое существование, живший должен быть уверен в благоприятном повторном рождении, умирающего необходимо провести через таинство смерти, а покойнику — гарантировать приятное временное пребывание в Сукхавати[17]. Так возникает постоянный круговорот религиозной жизни. В центре всего — удачное повторное рождение. Но в суматохе церемоний закону кармы отводится скромное место. Имеются мантры, простое повторение которых вслух уничтожит карму ста жизней. Есть и молитвенные мельницы, нескончаемое вращение которых наполняет радостью даже небеса. Существуют молитвенные флаги, которые, развеваясь, распространяют благой закон. И именно водяные колеса, вращающиеся огромные молитвенные барабаны, обеспечат тысячи безбедных существований.
«Бардо», тибетская книга мертвых, является бесценным руководством к повторному рождению в Тибете. Когда умирает перевоплощающийся настоятель монастыря, рядом с ним сидит священник и читает формулы повторного воплощения; оказывается, в то время, когда происходит переход к смерти, сознание умирающего может временно помрачиться и он забудет приемы перевоплощения. К тому же саттва после смерти в течение короткого времени парит над телом и в этом состоянии особенно нуждается в руководстве. Поэтому священнослужитель шепчет на ухо умирающему указания, необходимые для обеспечения его немедленного повторного рождения в подходящей окружающей обстановке. Считается, что саттва, услышав наставления, тотчас же овладеет собой и со знанием дела продолжит свой путь, избавившись таким образом от иллюзии промежуточных фаз.
Как пишет Шлагинтвейт в своей книге «Буддизм в Тибете»: «Признание греха влияет на счастливый метемпсихоз. Упоминание имени Будды в формуле прошения гарантирует прощение всех грехов, совершенных в предыдущих существованиях». В этом высказывании примерно обрисовано положение дел не только в Тибете, но и в значительной степени в Китае и Японии. Объяснить, каким образом идея прощения греха попала в буддизм, можно, только исходя из психологии человека. Он предполагает, что если ему многое не простится, то у него останется слишком мало шансов на спасение.
В своей статье «Перевоплощение в тибетском буддизме» Мид приводит следующую цитату: «Ламы высшего ранга и воплощенные бодхисатвы обычно ведут дневники, записывая в них события повседневной жизни. Они перечисляют свои дела за каждый день, месяц, год и цикл жизней, чтобы выяснить, было ли их существование исполнено постоянного духовного прогресса… Они утверждают, что если кто-нибудь не сможет перечислить свои поступки за вчерашний день или прошлый месяц в то время, когда все его способности пребывают в порядке, то как же он сможет сохранить в целости и неприкосновенности Пурва Джанману-смрити (память о событиях своих предшествующих существований), когда смерть расстроит его способности?» В монастыре Ташидинг в Сиккиме есть фреска с изображением Бхавачакры, или Колеса Закона[18], разделенного на шесть секторов, олицетворяющих шесть состояний бытия. Три отдела верхней половины колеса называются локами, наивысшая из которых представляет собой обиталище богов, вторая — обиталище полубогов, а третья — местопребывание людей. Нижняя половина колеса тоже состоит из трех частей, самая нижняя из которых, нарака, представляет ад, а два других отсека — состояние призраков и состояние животных.
После смерти саттва перемещается из физического бытия в один из этих отсеков сообразно поступкам и заслугам. Если саттва была добродетельной, то может отправиться в жилище богов, где и будет пребывать в радости и веселье, пока не истощится ее хорошая карма. Если же карма оказалась чрезмерно дурной, саттва направляется в нараку, в ужасающие условия, где и будет оставаться в течение времени, определяемого ее недостаткам. В случае превосходной и истинно философской кармы саттва войдет в нара-локу, место пребывания человеческих существ, то есть она незамедлительно родится снова для физического бытия.
Саттва может достичь нирваны только в образе человека. Прежде чем станет возможным освобождение, ее карма должна заслужить существование в образе человека. Ни одна из частей колеса не соответствует нирване, состоянию будды, изображенному двумя фигурами вне колеса. Обладателю ключей к нирване нет места в цикле трансмиграционного существования. Следует также упомянуть, что в каждой из шести частей колеса помещена маленькая фигурка будды. Считается, что просветленный принимал иллюзорную природу этих шести миров и, войдя в каждый из них одновременно, проповедовал закон, гарантируя таким образом созданиям всех сфер конечное спасение. В буддийской философии ничто не может быть напрасным. В конечном итоге все живые существа должны достичь нирваны.
Для северных буддистов колесо с его шестью частями иллюзорно. Пребывание в состоянии бога, призрака, зверя или полубога — всего лишь часть иллюзии бытия. Единственная реальность — это состояние будды; следовательно, это колесо — колесо иллюзии. Ни одна из его частей не является реальной. Ось колеса образуют три твари, олицетворяющие глупость, гнев и похоть. Это иллюзорные чувства, привязывающие саттву к бытию, и, пока эти три огня не угаснут, освобождение невозможно.
В буддийском тексте, переведенном с корейского языка, можно прочитать следующее: «Множество живых существ переселяются с места на место в пылающем доме, и, пока они не освободятся от алчности, лишь очень немногие из них достигнут Небесного Дворца». Пылающий дом — это сфера страстей и желаний, небесный дворец — нирвана.
По краю Бхавачакры изображены двенадцать сегментов, называемых ниданами. Ниданы представляют собой двенадцать состояний существования от рождения до рождения и расположены как часы на циферблате. У этого цикла от рождения до рождения нет иного конца, кроме нирваны. Однако многие буддисты ясно понимают, что круг, по существу, и есть цикл. Каждое повторное рождение — это шаг вперед, приближающийся день освобождения.
Тибетцы — странный народ и странным же образом интерпретировали законы Просветленного. Но, подобно всем остальным людям, они по-своему ищут счастья, покоя и освобождения. Они — хороший народ, и среди них есть несколько мудрых и просвещенных лам, значительно превосходящих своими фундаментальными знаниями западных ученых. Для большинства есть молитвы и мантры, а для тех немногих, кто понимает больше, есть срединный путь, дорога Будды, которая, извиваясь среди таинств повторных рождений, приходит в конце концов к великому покою.
МЕТЕМПСИХОЗ И ГРЕЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Самым знаменитым из эллинских мыслителей древности был Пифагор с острова Самос, современник Будды, Конфуция, Лао-цзы и последнего Заратустры. Путешествуя по свету, он посетил Индию, где был принят в число посвященных, пройдя один из обрядов посвящения, совершаемых браминами в пещерных храмах Эллоры и Элефанты. Получив от браминов-жрецов новое имя, он стал называться Яванчарьей, ионийским учителем, и оказался первым в мировой истории небрамином, допущенным к участию в их эзотерических ритуалах. Впоследствии многие индусы приезжали к нему учиться в открытую им школу в Кротоне.
Пифагор привез с собой из Азии доктрину метемпсихоза, или повторного рождения, и в эзотерическом толковании преподавал ее своим ученикам.
