коленях с опорой на руки, наклонившись вперед только потому, что так легче было дышать. Я смутно ощущала, как вокруг меня скапливается толпа. Подбежал тот милый доктор, который в свое время проколол мне поясницу и первым делом решил проверить пульс. В момент, когда он взял мою руку, я почувствовала, как сила от него перетекает в меня густым потоком. Ощущение, будто в вену вливают горячий раствор, что-то вроде магнезии, которая волной разливается по всему телу теплом. Приятно и неприятно одновременно. Я ахнула от притока сил, а доктор от их убыли. Не прошло и пяти секунд, как он побледнел и рухнул с корточек на колени, согнув спину. Меня будто парализовало. Я не могла заставить себя сделать хоть что-то. Не знаю, чем бы это закончилось, возможно, смертью доктора, но Дэвид, проанализировав происходящее за секунду, успел подбежать и резко отдернул руку мужчины от моего запястья. Парень остался сидеть, ссутулившись, дыша часто и громко, словно он пробежал не один километр, прежде чем оказаться здесь. Я же наоборот, почувствовала себя довольно бодро, высосав из доктора часть его энергии и восполнив собственную. Я вперемешку с удивлением и страхом уставилась на Дэвида. Тот ответил мне взглядом, который я не смогла расшифровать. По-видимому, я вызвала смешанные чувства у окружающих. Не знаю, чем мне это светит, но напугать своих коллег у меня получилось. С другой стороны, я поняла, что могу быстро восполнять потерю энергии. Осталось только попробовать это сделать не с живым молодым доктором, а с чем-то более привычным. Скажем, с яблоком или бутербродом.
Глава10
Удачный эксперимент позволил мне получить новый статус – официальный и кричащий. Стажер! Я теперь отправлялась с группой Дэвида на сложные спасательные операции, но пока в качестве наблюдателя. После каждой такой работы со мной проводили детальный разбор, что я поняла, что заметила, а что упустила. Скажем так, работа у них нервная. Я практически каждый раз ощущала мандраж, и у меня руки тряслись еще пару часов после окончания операции. Не знаю, как я сама буду справляться с такой работой, но желания все бросить у меня больше не появлялось. Да, страшно, сложно и тяжело, но мне запомнились глаза девочки десяти лет, которую смогли вытащить из-под завалов вдруг рухнувшего здания, живой. Это благодарное лицо в пыли, с дорожками из слез. Их встреча с обезумевшей от горя матерью меня действительно тронула. Возможно, я не совсем социофоб, а только чуть-чуть.
Я была прикреплена к Дэвиду, даже не к его команде, а лично к нему. Он был моим куратором и нес полную ответственность за мои действия перед высшим руководством. Это немного на меня давило. Не хотелось мне подводить его, однако и гарантировать, что я смогу выполнить все на меня возложенное, тоже не могла. Те еще ощущения. Но я старалась. Тренировки продолжались, меня экстерном обучали фишкам и приемам «супер шпионов»: как отключить человека, не убив его, как обезвредить взрывной механизм, как работает то или иное оружие и так далее. Теперь еще работа в спасательных операциях – это все меня немного успокаивало. Какой-никакой опыт. Плюсом ко всему, я постигла тайну получения энергии извне, не поедая тонны сахара. Пробовала я все подряд, но лучше всего мне помогали апельсины. Не знаю… Возможно, в них больше сахара. Может они сочнее или просто живее, но с помощью них я смогла значительно увеличить время пребывания вне тела и поднимать груз, достойный Халка.
Но отсиживаться на скамье запасных вечно я не могла, и настал наконец день моего дебюта. Дэвид решил, что ситуация неимоверно хреновая
(он так и сказал по телефону), что я готова и могу им здорово помочь. О Боги, только бы не подвести.
Ситуация действительно была хреновая. Мне, естественно, никто ничего не объяснял, пока я не села в потертый, с виду неприметный фургончик. Залезая в кузов, я присвистнула, притом, что не умею свистеть в принципе. Изнутри он точно не был старым и потертым. Такой крутой аппаратуры я не видела никогда. Куча мониторчиков, датчиков, проводов, еще каких-то примочек, названий которых я не знаю. Всего в фургоне было трое мужчин, один из которых сидел в наушниках и что-то бормотал в микрофон, второй набирал на клавиатуре и колдовал с кучей кнопок на панели, а третий – был Дэвид. Подъезжая сюда, я не заметила ничего необычного, а точнее обычного для места преступления. Не было ни полицейских машин, ни оцепления, ни толпы зевак. Возможно само место преступления чуть подальше от нас – это единственная мысль, которая пришла мне в голову. Дэвид втянул меня за руку вглубь фургона (я не высасывала силу из людей при касании, когда мне это не было нужно), не здороваясь. Усадил на небольшой стульчик и, как получалось только у него, тремя словами ввел меня в курс дела. Я не угадала, мы стояли буквально перед местом преступления, но обычным людям знать об этом не стоило. Более того, это подвергло бы риску сто пятьдесят подростков. Мы стояли у трехэтажного здания летнего дневного лагеря, где ребятишки посещали интересующие их кружки и подготовительные курсы к началу учебного года. Располагался он недалеко от центра города, и в будний день там было, естественно, полно посетителей лагеря и мимо снующих граждан. Полиция узнала о захвате ребят только благодаря звонку одного из пленников, четырнадцатилетнего парня, через которого захватчики передали свои пожелания. Я вот не знаю, подросткам делать больше нечего, как тратить свои каникулы на занятия в лагере? Или это толпа ботаников, которых захватили бывшие хулиганы школы? Ладно, согласна, не смешно. Короче, звонок по удачному стечению обстоятельств попал прямо на команду Дэвида. Одним из пожеланий было отсутствие шумихи. Никаких телевизионщиков, толпы копов и оцепления. А дальше – тишина. Дэвид сам вел переговоры с преступниками, но так до конца и не смог у них вытрясти, чего же они хотели. Отсутствие толпы полиция смогла обеспечить, пригнали технику дорожных работ и перекрыли путь прохода перед лагерем для гражданских лиц. Очень хорошо придумано. Действительно казалось, что ремонтники просто кладут асфальт. Хотя вот пару ремонтников я до этого не раз видела в броннике с автоматом. Они готовы к захвату, но преступники в окно видят просто работу дорожной службы. Надо отдать им должное, но они действительно клали асфальт! Неужели этому учат в школе полиции? Но я отвлеклась. На меня легла ответственность по разведке о количестве захватчиков и их расположении. По
