для составления очередного недельного меню, и оказались свидетелями завершения последнего акта разыгравшейся перед нами трагикомедии.
При бурном обсуждении рациона питания и списка блюд на неделю многострадальный камбузник, забывшись, сел под подвешенной на переборке челюстью. И непонятно по какой причине, ибо погода была на редкость тихая, лишь небольшая зыбь равномерно покачивала корабль, но челюсти внезапно сорвались и буквально обхватили ему верхнюю часть головы. Потрясенные увиденным мы несколько мгновений с ужасом смотрели, как несчастный матрос истошно кричал и пытался сорвать это невероятное орудие мести. Лишь с большим трудом с помощью брезентовых рукавиц нам удалось вместе с налипшими на клыки мясом и кожей содрать челюсть и выбросить в морскую пучину. Окровавленная, с ястребиными и хищными клыками, она, покачиваясь на волне, долго не хотела расставаться с кораблем, и некоторое время билась о борт судна в месте расположения каюты камбузника. Так закончилась эта загадочная и удивительная история.
После этого рейса камбузник в море не пошел. Он стал заговариваться, утверждая, что не верит в смерть акулы, и что она будет преследовать его, если он снова окажется в океане.
Миролюбивы ли акулы?
По результатам многочисленных публикаций в СМИ об эпизодических нападениях акул на человека, у людей закрепилась стойкое убеждение, что акулы безжалостные людоеды, которые только тем и занимаются чтобы ищут незадачливых пловцов или несчастных бедолаг, потерпевших кораблекрушение.
Но, как полагаю я, впрочем, так и многие ученые считают, что оклеветанные морские животные – акулы, не лишены эмоции и чувств, и по отношению к человеку они могут быть дружелюбными и, как правило, редко видит в нем объект питания. В большинстве своем они не несут никакой угрозы человеку. Акулы обладают условными рефлексами сложного характера. Да! И ничто человеческое им не чуждо. Могут ли они держать в памяти другое животное, сделавшее им добро или зло, и воздавать ему должное? Ж. Кусто и Ф. Дюма, французские подводные исследователи, отвечают: “Да, могут!”
И могут ли самые свирепые акулы, пользующиеся чрезвычайно дурной славой как кровожадные людоеды, иметь друзей?
Хищницы не трогает постоянно сопровождающих ее рыб – прилипал и рыбу –лоцмана.
Ученые утверждают, что их объединяет взаимовыгодное сотрудничество. Рыбы-лоцмана, будто бы, ищут хищнице добычу, а потом питаются остатками пищи, или хватают испуганных мелких рыбешек, парализованных от страха. Если хищная покровительница погибла, например, поймана на крючок, они бросают ее и ищут новую добытчицу. Вот такая у них дружба! В том, что рыбки-лоцмана наводят хищниц на добычу, я сомневаюсь. Хотя, возможно, они и пытаются отрабатывать свой хлеб, сообщая хозяйке о появлении добычи. В то же время у акулы достаточно много мощных навигационных биологических приборов, чтобы найти себе пищу.
Рыбы - прилипалы также постоянные спутники крупных хищников. Присосавшись своими присосками плотно к коже акул, они всегда с ними (пока не потеряют). И тоже питаются объедками их пищи. Предполагается, что они поедают кожных паразитов акул. Но, скорее всего, они просто самые настоящие нахлебники. Однако гигантские хищники довольно спокойно переносят их назойливое сопровождение.
Установлено что акулы могут “дружить” друг с другом, сбиваться в стаи, как морские млекопитающие, при охоте, чтобы и “загнать” жертву?
Мы наблюдали в Беринговом море, как белые акулы атаковали самку кита с детенышем. Совместными усилиями им удалось отбить детеныша от самки и съесть его, то есть при охоте на крупную дичь акулы работают, как правило, стаей. Порою, акулы образовывают временный союз со своими потенциальными жертвами, как например, дельфинами, которые сбивали в плотный косяк мелких рыб, а акулы, с разинутой пастью, словно торпеды, влетали в сжатый клубок. Дельфины уже подбирали мечущих испуганных рыб. Вот так! Однако, несомненно, что голодные акулы тот час устроят охоту и на дельфинов, если рядом не будет более легкой добычи.
Напрасно мы думаем, что свирепые подводные хищники лишены дружеских чувств по отношению к друг другу, и тем более, самца к самке. Они, оказываются, так же, как и мы полны эмоций и могут быть довольно игривы. Однажды мы были свидетелями забавного представления. На поверхности океана развлекалась пара белых акул. Более крупная рыба, скорее всего самец, совершал перед самкой виражи, делая свечки и чуть ли не зависая в воздухе. С оглушительным звуком самец падал, проваливался в толщу воды, и снова, выныривая, показывал возлюбленной свою силу и мощь. Самка время от времени одобрительно помахивала хвостом. И подводным хищникам не чужды подобные любовные игры, которые по-видимому, очень важны для упрочения их социальных отношений.
Но могут ли они быть дружелюбными к человеку, невзначай оказавшихся в их среде? Да, могут!
Мне приходилось неоднократно вести наблюдения под водой среди коралловых рифов за их обитателями, находясь рядом с акулами.
Большая часть рифовых акул в прибрежных водах не покидает излюбленных участков и “пасут” свои жертвы на собственных охотничьих угодьях. Нельзя сказать, что их жертвы выглядели испуганными. По моим наблюдениям большая часть из них спокойно уходили от зубастой пасти хищников, за исключением слабых, возможно больных или просто нерасторопных. Я нередко наблюдал под водой как акула безмятежно обходит свои владения, оставаясь безразличной к снующим вокруг нее рыбам. Рифовые акулы, как правило, не нападают днем и жертвы прекрасно знают об этом. На меня хищницы обычно не обращали внимания, хотя и поглядывали в мою сторону. Полагаю, я для них был, ну, совсем не привлекательная добыча.
Но некоторые из них, во время моих первых погружений, видимо заинтересовавшись мной, резко меняли курс движения, направляясь ко мне, быть может, увидев во мне конкурента или еще хуже, что я не исключал – жертву. Но может статься их вело простое акулье любопытство. Что это за невиданное животное появилось в их охотничьих владениях? Но возможно они давали понять мне: “не лезь в наш огород, а то пожалеешь”. Подобные маневры не оставляли меня равнодушным, и я старался быстрее достичь к поверхности моря, к дрейфующей поблизости шлюпке. Но они, скорее всего, не имели никакого намерения нападать на меня, в чем я позже убедился. И при последующих погружениях я уже спокойно относился к их смотринам и мы, находясь рядом, занимались каждый свои делом. Близко к ним я не подплывал, но и испуга не проявлял. Они также невозмутимо и сдержанно барражировали, осуществляя контроль за их будущими жертвами, чтобы в темное время суток начать на них охоту. Я продолжал вести наблюдения за причудливой жизнью обитателей коралловых рифов, а также занимался сбором экзотичных раковин для институтского музея.
