сказала ни слова. Думать о том, где Он может находиться, было не просто трудно, а невыносимо тяжело. Один Его образ, одни, пусть даже и мгновенные воспоминания о его глазах, руках, губах заставляли пульс замедляться, а сердце ― снова стучать, как бешеное. Мне было больно, но несмотря ни на что, я собрала в кулачок все оставшиеся силы, крепко стиснула их в своих пальцах и кивнула. Потому что Он был дорог своей сестре. И, что бы не происходило… был дорог мне.
— Есть одно место, ― прошептала ощущая, как руки подруги сильнее сжимают мои, ― оно очень много для него значит. И… я думаю, что если бы он хотел забыться, то отправился бы именно туда.
— Что за место? ― с надеждой в голосе спросила Элейн. ― Как оно называется?
— Я не знаю… ― виновато, даже беспомощно завертела головой, ― прости, Эл, он не сказал мне…
— Но ты же была там, верно? ― не унималась она. ― И знаешь, как туда добраться? Ты ведь запомнила дорогу, да?
— Я… да, наверное… мы огибали Бостон и Сен―Пьер…
— Тогда ты поедешь с нами, ― облегченно улыбнулась Элейн, ― мы вместе найдем Дарена и вернем домой, а затем…
Медленно забрала свои дрожащие руки. Это заставило Элейн запнуться. Сказать, что я просто перестала дышать, было бы ничтожно мало ― сердце внезапно перестало биться. Просто остановилось.
— Эбби…
— Нет… ― прошептала, медленно качая головой, ― …не проси меня.
— А кого ещё мне просить? ― вдруг спросила Элейн, прекрасно зная, что на этот вопрос у меня не будет ответа. ― Если бы у меня был выбор, я бы никогда не пришла к тебе. Но его нет, ― добавила она уже шепотом.
— Я не уверена, что у меня достаточно сил…
— Ты одна из самых сильных женщин, которых мне когда―либо доводилось встречать. И единственная, кому я всецело доверяю, ― она опустила глаза вниз и немного помолчала. ― Если бы это было возможно, я бы встала перед тобой на колени… ― Элейн слабо усмехнулась, будто бы просто не сумела сдержать эмоций, ― но это невозможно. Поэтому я прошу… умоляю тебя так, как могу.
Мне стало больно от её слов ― внутри что―то сильно, предательски заныло.
Как я могла беспокоиться о собственных переживаниях, когда дорогой мне человек так отчаянно нуждался в помощи? Как могла думать, что моя боль невыносимее? Считать, что имею право руководствоваться своими чувствами, при этом совершенно не заботясь о чувствах других? Разве это не эгоизм? Разве это честно?
Подалась вперед, а затем осторожно взяла руки Элейн в свои.
— Всегда и во всем… ― тихо повторила, сжимая её пальцы, ― … ты можешь на меня рассчитывать.
Медленно закрыла дверь, а затем не спеша подошла к зеркалу, руками вынужденно упершись в столешницу. Мысли. Уже долгое время они, словно ядовитые стрелы, не давали мне покоя: жгли, нарывали, кровоточили. Я привыкла, что постоянно чувствую их давление, но сейчас… то, что сейчас творилось в моей голове, было невозможно описать.
Меня крутило с такой скоростью, будто бы мне снова было три, и я просила карусель разогнаться быстрее. Сердце ныло и вместе с тем бешено стучало, пытаясь бежать с пульсом наперегонки.
Такой ли уж сильной она была на самом деле?
Включив краник, стала прислушиваться к звукам льющейся воды. Говорят, она успокаивает. Помогает разобраться в себе и дает необходимые силы.
Легко коснувшись слабых струек кончиками пальцев, ощутила, как что―то приятное и теплое разливается по телу. Как уходит дрожь и появляется уверенность. Как многое встает на свои места.
Хотя разве я могла знать, правильно ли?
Осторожно убрав руку, подняла глаза.
Каждый день я смотрелась в зеркало, но только теперь замечала, что девушка в отражении стала другой. Изменилась. Её волосы были распущены, но аккуратно и красиво уложены, волнами падая на плечи, а синие глаза и пухлые губы подчеркивал правильный макияж. На мне было легкое иссиня―черное платье до колен с глубоким декольте, которое украшала жемчужная подвеска. В гардеробе больше не было места дурацким кепкам, простеньким топам и потертым джинсам. Их заменили стильные деловые, вечерние и повседневные наряды. Высокий каблук я всё ещё не любила, но туфли всё равно стали частью моей жизни… новой жизни.
Вот бы и внутренне мы менялись так же легко, как и внешне.
Повернув ручку краника, выключила свет и вышла из ванной.
Увидев Грега в комнате, немного помедлила, а он, услышав шаги ― повернулся.
— Прости, что я без стука, ― начал он, засовывая руки в карманы шорт, ― просто хотел узнать, всё ли в порядке.
— Да. Всё в порядке.
— Я видел Пола и Элейн, ― сказал Грег и замолчал, словно хотел, чтобы дальше я продолжила сама.
Кивнула.
— Элейн хотела со мной поговорить. Ты не против, если они останутся на ночь? Мне не хотелось бы, чтобы домой они возвращались в такой час.
— Уже попросил Мэнди подготовить им комнату.
— Спасибо, ― облегченно выдохнула, всё ещё ощущая тяжесть вертящихся в голове мыслей. Прислонилась спиной к стенке, а затем едва заметно улыбнулась. ― Ты ведь хочешь спросить меня, верно?
— Да, ― честно ответил он, ― но не стану этого делать.
— Почему?
— Потому что, когда ты будешь готова, то расскажешь обо всем сама.
И я знала, что всё действительно будет так.
Грег никогда не задавал вопросов, ответы на которые я была не в силах дать, и никогда не пытался узнать больше, чем я готова была сказать. Он до сих пор не знал о том, что случилось в тот день, когда я позвонила ему.
Мне просто нужен был друг, и он с охотой им стал.
Оставшись без работы, я выставила на продажу квартиру. Нэл и Майк, как могли, помогали ― одалживали деньги, которые я, к счастью, сумела вернуть, когда через месяц, благодаря помощи Пола, квартиру удалось продать.
Всё это время мы с Грегом не переставали общаться и, когда он узнал о том, что мы остались без жилья, предложил свою помощь. В любой другой ситуации я ни за что бы не согласилась, но в те дни мне как никогда хотелось уехать.
Как можно дальше от Нью―Йорка.
Как можно дальше от своей боли.
— Могу я тебя попросить? ― тихо спросила, осторожно поднимая на Грега взгляд.
— Ты можешь не спрашивать об этом, ― без промедления ответил он, подходя ближе. ― Только скажи, что я могу для тебя сделать?
Зеленые глаза будто заглянули прямо в душу.
Я посмотрела в них
