языки.
Эдуард Артурович Юргенс поднялся. Алексей последовал его примеру.
– Тогда до встречи на вокзале. Вечерним поездом едем в Москву.
Балезин слегка замялся.
– Что-то хотите сказать? – мигом отреагировал Юргенс.
– Я могу не успеть…
– У вас какое-то дело?
Алексею не хотелось раскрывать душевные тайны, но пришлось.
– Хочу найти могилу тётушки. Она мне как родная мать была.
Юргенс понимающе кивнул: краткую биографию Алексея Балезина он уже знал. Потом вынул из кармана небольшой пакет:
– Тогда возьмите вот это. И если не успеете сегодня, выезжайте завтра.
– Что тут?
– Немного денег.
– Незнакомому человеку даёте деньги?
– Бросьте вы, мы уже полчаса как знакомы. Да и служили в одной организации.
Алексей осторожно взял пакет.
– Спасибо. А то, сами понимаете, у меня денег – как у лягушки перьев.
Юргенс слегка приподнял шляпу:
– Тогда до встречи…
… Сделав пару шагов, Алексей Балезин обернулся. Его собеседник, словно по команде, сделал то же самое.
– А всё-таки, где вы служили у Батюшина? Если честно, я вас не видел.
Юргенс дружески улыбнулся. Впервые появившаяся на его лице улыбка неплохо сочеталась с его голубыми глазами и тёмной окладистой бородой.
– Готов повторить, что от вас ничего не скрываю. А служил я, – он ткнул указательным пальцем куда-то вдаль, – там, где по-русски не говорят.
Балезин понимающе кивнул. И вдруг снова закашлялся.
– Вам для здоровья нужен сухой южный климат, – заметил Юргенс. – А вот курить надо бросать.
* * *
Небольшой могильный холмик, поросший свежей травой. Деревянный православный крест. Тонкая берёзка, у которой только-только пробивается листва. И птичий пересвист, задорный, весенний. Честно говоря, Алексей в одиночку вряд ли разыскал бы могилу тётушки. Могильщик, он же сторож, сначала наотрез отказался помочь – пришлось ему отдать всю, едва начатую, пачку папирос. Помог, нашёл и убрался восвояси. И вот он, Алексей Балезин, сидит на чудом сохранившейся лавочке у могилы самого дорогого ему человека. Кем бы он был, если бы не его милейшая Елизавета Юрьевна?
Вспомнилось детство… Он родился в небольшом украинском городке, что недалеко от Киева. Отец, земский врач, умер, когда Алексею едва исполнилось десять лет. В то лето на юге России свирепствовала холера, и отец, как мог, помогал пострадавшим. А потом заразился и сам. Разбитая горем мать ненадолго пережила отца. Он, Алексей, единственный их сын оказался круглым сиротой. Опеку над ним быстро оформил старший брат отца дядя Антон. Если у дяди до этого была бакалейная лавка, то теперь появилась вторая, уже в доме Алексея. Вся деятельность дядиной семьи с утра до вечера была связана с торговлей. Алексей им тоже помогал, но главным для него была гимназия, в которой он учился на отлично. Особенно любил иностранные языки и физику. Поэтому среди домашних и выглядел как-то обособленно. Нет, его не обижали, но он чувствовал, что чем дальше, тем больше отдаляется от многочисленного торгового семейства дяди. «Что-то ты много сегодня умничаешь, Алексей», – чуть ли не каждый день повторял дядя.
Случай круто изменил его жизнь. У них в городке всего один день в местном цирке-шапито гастролировала группа борцов-силачей. Ажиотаж стоял небывалый. Ещё бы: афиша вещала, что среди борцов не кто-нибудь, а сам Иван Заикин – личность легендарная! Алексей к тому времени занимался гимнастикой и борьбой, а на стенках его комнаты красовались фото и картинки известных силачей.
Никто из его друзей и знакомых не смог достать билета, а он, Алексей Балезин, всё-таки один билет достал! И вот уже у самого входа в цирк, при скоплении большого числа народа, предвкушавшего небывалое зрелище, Алексей вдруг ощутил, что билет он… потерял… Он лихорадочно шарил по карманам, вывёртывал их содержимое, но билета не было.
Когда он подходил к своему дому, на него было страшно смотреть. Что он скажет завтра друзьям и знакомым барышням… Позорище…
Он отворил дверь прихожей и остановился. Перед ним стояла немолодая элегантно одетая женщина. Вид у неё был недовольный и надменный.
– Это ещё кто такой? – вдруг спросила она по-немецки.
Алексея это разозлило, и он также по-немецки ответил, кто он такой, что это его дом, и при этом заметил, что не худо было бы ей сначала самой представиться.
Лицо незнакомки просветлело, на нём появилось чувство сострадания:
– Боже ты мой… Алёшенька! Совсем взрослый… – заговорила она уже по-русски. – А как на Танечку похож…
При упоминании имени матери Алексей сразу сообразил, что перед ним её старшая сестра Елизавета Юрьевна. От родственников он слышал, что в молодости она сбежала из родительского дома с каким-то офицером. Так больше в городке и не появилась. И вот…
Елизавета Юрьевна тут же сообщила, что она проездом, что у неё мало времени и она хотела бы побывать на могилах родителей и сестры. А эти, у которых живёт Алексей, – эти торгаши, кроме «купи-продай», ничего не знают и помочь ей не хотят.
Алексей конечно же согласился помочь. Они наняли извозчика и вскоре были у ворот городского кладбища. У могилы сестры Елизавета Юрьевна опустилась на колени и заплакала, ведь она только недавно узнала о её смерти.
На вокзале, прощаясь, тётушка сказала:
– Алексей, вы должны непременно побывать у меня в Петербурге, – и протянула визитную карточку. – Скоро каникулы, жду.
Алексей долго махал вслед удалявшемуся поезду. Потом рассмотрел визитную карточку: «Грачевская Елизавета Юрьевна, Смольный институт, высшие женские курсы». Далее следовал адрес.
Несколько часов назад в городке не было человека несчастнее его. А сейчас он шёл с вокзала домой в необычайно приподнятом настроении. У него есть родная тётя! И не где-нибудь, а самом Санкт-Петербурге – столице Российской империи! В цирке-шапито борцы дубасили друг друга, неистово орала публика, а он шёл по опустевшим улицам и думал только об одном: он обязательно в каникулы приедет в Петербург!
И приехал. То, что он увидел, было для него потрясением. Строгие прямые улицы, дворцы и парки, кафе и дорогие магазины, мосты, гранитные набережные Невы и Фонтанки; белые ночи дополняли красоту города. И столичная публика: воспитанная, высокомерная, знающая себе цену. Не меньше поразили Алексея дом и квартира, где жила Елизавета Юрьевна. Высокий красавец, в 5 этажей, дом; двор отделён металлической оградой. Кругом чистота, дворник знает своё дело. А квартира… три комнаты, прихожая, длинный коридор, в котором можно заниматься гимнастикой. И ещё: электричество, люстры, ванная, туалет. В их дом в городке электричество дошло совсем недавно. И потом… уму непостижимо: в этой огромной квартире тётушка жила … вдвоём с горничной Анфисой, добродушной толстушкой того же возраста. Вечерами они пили чай и разбирали
