– Действительно, – почесал в затылке Гошка. –Черт знает что. Плюнуть бы на все это, так нет, не получается. Там ведь теперьи вправду гадость какая-то случилась. А мне интересно: что же там вдействительности было? Из-за чего Тягомотина всполошилась? Из-за чего ее к нампритащила?
– Не знаю, конечно, но мне, Гошка, кажется, там нечисточто-то. Папашка там, наверное, тот еще типчик, его дружки прижали, вот он исмылся. А девчонку тут оставил кашу расхлебывать.
– Но ведь там явно что-то искали. Помнишь, в каком видеквартира была?
– Может, искали, а может, просто напакостить решили.Знаешь, как бывает…
– Нет.
– Что нет?
– Там что-то искали. Если бы хотели напакостить, всебыло бы по-другому, тогда там побили бы посуду, телевизор, тряпки бы на кусочкипорезали…
– Ага, это правильно ты говоришь… А может, папаша Надюэту уже где-нибудь спрятал, а?
– Спрятал?
– Ага. Почуял, что запахло жареным, и спрятал. Ну, закордон, например, с ней смотался или одну ее отправил.
– Все может быть. Дай-ка я еще разок Тягомотине звякну.Или нет, Леха, давай лучше ты…
Я не выдержу…
– Ишь, нежный какой, – засмеялся Леха и набралномер Розы.
– Алло, я слушаю, – донесся до него знакомыйголос.
– Роза, это ты?
Гошка вздохнул с облегчением. Хотя бы Тягомотинажива-здорова. И, может, сейчас хоть что-то прояснится.
– Это ты, Шмаков? – как-то испуганно отозваласьРоза. – Что тебе?
– Роза, ты почему сегодня в школе не была?
– А тебе какое дело?
– Интересное кино, я, может, за твое здоровье опасаюсь,а ты хамишь. Нехорошо, подруга.
– Какая я тебе подруга? Выдумал еще. Говори, что тебенадо?
– Ну, раз ты так со мной, то я тоже тебя щадить несобираюсь. Ты зачем эту фигню с Ирой выдумала?
– Какую фигню? Ты о чем? – нестерпимо фальшивымголосом откликнулась Роза.
– Ты лучше меня знаешь, что никакая она не Ира, а Надяпо фамилии Журкевич, что никакой бабки у нее в помине нет, что живет она не смамой, а наоборот, с папой, и вообще…
– Откуда ты знаешь? – охрипшим от волнения голосомспросила Роза.
– От верблюда; Забыла, что мы сыщики и нам вся этаситуевина показалась очень даже подозрительной.
– Что? Что тебе показалось подозрительным?
То, что она не захотела с вами связываться? – систерикой в голосе осведомилась Тягомотина. – А может, вы ей просто непонравились?
– Может, и не понравились, запросто, между прочим, онанам тоже не больно глянулась, эта очкастая, только ты мне зубы-то незаговаривай. Я тебя по-русски спросил, зачем было столько врать, а?
– Так надо, – тяжело вздохнула Роза.
– Ладно, фиг с тобой, да и с Надей твоей тоже, ты мнеодно скажи – ты с ней сегодня виделась?
– Нет, а что?
– А то! Где она может быть, ты в курсе?
– Дома, наверное… А почему ты спрашиваешь?
– Потому что…
– Леха, дай мне трубку, – не выдержалГошка. – Роза, это Гуляев. Короче говоря, сегодня в квартире Нади кто-тобыл, там все вверх дном, дверь не заперта. Где может быть Надя? У нее естькакие-нибудь родственники и вообще?..
– Как вверх дном? – дрожащим голосом спросилаРоза.
– Вот так, там все перерыто, разбросано…
Роза, это уже не шутки.
– А ты думаешь, тогда были шутки? – всхлипнулаРоза. – Ой, мамочки, что же делать?
– Я тебя спросил, ты мне не ответила. Могла Надя где-тоспрятаться?
– Откуда я знаю? Думаешь, она бы мне сразу доложилась?Она вообще скрытная… Я ей говорила про вас, это она придумала, будто ее Иройзовут, и вообще…
– Зачем?
– На всякий случай…
– Вот что, Роза, дело и вправду серьезное, вдруг она вопасности, эта дура…
– Но я правда не знаю ничего… Честное слово.
– А скажи, кто ее отец? Он журналист?
– Да, журналист, это точно.
– Знаешь, надо все-таки поговорить не по телефону.Можешь сейчас ко мне прийти?
– А Филимонова там?
– Нету тут Филимоновой! Нету! – сорвался на крикГошка. – Так ты можешь прийти?
– А зачем?
– Поговорить!
– Но мы ведь уже говорим…
– Нет, я не могу, мы хотим спасти твою же подругу, а тыне в состоянии протрястись до моего дома?
– Ладно, я приду.
– Только не теряй время, приходи прямо сейчас.
– Ладно. А кто там еще у тебя?
– Только Шмаков.
– Ладно, приду.
Гошка в сердцах швырнул трубку.
– Нет, что это за человек, Леха? Мне постоянно хочетсяее придушить.
– Тягомотина, одно слово.
Роза появилась через десять минут. Вид у нее был смущенный инапуганный.
– Гош, а почему ты решил, что с ней что-то стряслосьсегодня?
– По кочану, – коротко ответил Гошка. –Давай, отвечай на наши вопросы, нельзя терять ни секунды.
– На какое вопросы?
– Откуда она взялась, эта девчонка?
– Я с ней летом познакомилась. Мы вместе отдыхали вБолгарии. Там было скучно, ну мы и подружились. К тому же оказалось, что и вМоскве тоже живем по соседству, вот и стали встречаться.
– А у нее много подруг?
– Нет у нее никаких подруг.
– А в школе? Она с кем-нибудь в школе дружит?
– Нет.
– Значит, ты у нее один свет в окошке? – довольноехидно осведомился Леха.
– Да. Представь себе. Потому что я ее понимаю. У неебыло трудное детство. Мама рано умерла. Она одинокая. И еще… Она фантазерка.
– Врет на каждом шагу, да?
– Да. Она много врет. То есть не врет, а выдумывает.Она, например, в Болгарии говорила, что у нее есть мама, что она живетпостоянно на даче, никогда оттуда не уезжает из-за слабого здоровья. А потоммне ее папа объяснил, что…
И я поняла. И не рассердилась на нее.
– Слышь, Роза, а вот ту историю с ограблением – оначасом не выдумала?
– Не знаю, – нехотя призналась Роза. –Вообще-то мне она давно уже не врет.
