что еще не обрезала под корень как обычно!) на этой вот скуле, совершенной ангельской.
Вместо этого лишь вздохнула, почти горестно получилось.
— Одаренные — единственные, кто способен, если не предотвратить катаклизмы, то хотя бы уменьшить их охват.
Живой щит.
— Я смотрю, вы неплохо все просчитали.
— Просчитали, что могли.
Нет, Аги прекрасно понимала, что другого варианта у них нет. У имперцев. У Ордена. Но у нее-то выбор есть!.. Был до недавнего времени, во всяком случае.
Страж... Ангелочек, что же ты закрылся так? Что скрываешь за непробиваемым своим экраном? От его холодного, абсолютно равнодушного взгляда ее уже потряхивать начало.
— И с другой стороны кто? — спросила, отводя взгляд.
Дерево вот порассматривает, интересные разводы на балясинах.
— Одни одаренные против других одаренных, чуть иных... Может — не чуть, насколько зельдцы отличаются от людей континента, еще пока точно не выяснили.
Точно — фанатик. Верный пес Империи, всем псам пес... Образец для подражания. И почему она, глупая, думала, что Ангелочек вырастет другим?
— Собираем весь ресурс, всех и всё, что есть.
— Мы люди. Не ресурс.
— Сейчас мы именно ресурс, Ведьма.
Привыкла, что ее ведьмой называют. Тут, в деревне. Но из уст стража слово прозвучало иначе, лично. Как прозвище.
Отбросило ее на двадцать лет назад.
— И многих уже... собрали?
— Порядком.
Аги смотрела мимо стража расширившимися от ужаса глазами.
Никогда-то она смиренной овечкой не была. Даже в Амиране противостояла что обстоятельствам, что Настоятельнице.
И здесь поводок на себя надеть не позволит. Даже такой завлекательный и теплый, как экран Ангела.
Надо было бежать раньше... но и сейчас еще не поздно.
Глава 3
Почему так раздражается? Какое ему дело?
У него точный приказ, и на этом все. Незачем усложнять жизнь, и без того проблем по горло, не захлебнуться бы.
Держать необъяснимую эту злость становилось с каждым мгновением все сложнее.
Иан вышел в дождь, не в состоянии оставаться в четырех стенах.
Внизу, в зале таверны, снова назревала потасовка. В такую погоду все больше усталых и злых мужиков собиралось вечером за пивом, вместо того чтобы идти домой и отсыпаться для следующего тяжелого дня.
— Да здесь берегись не берегись — не поможет!.. — Тяжелая глиняная кружка со стуком опустилась на стол, выплеснув напиток. — Ярмарка провальная будет, в убыток, эх!.. Зря затеваем все это.
— И не говори. Дерево у Дерека в сарае наверняка отсырело, не займется ничего.
— В Угольтах ведьма, говорят, шалит, он вот... Разбираться приехали...
Голоса чуть смолкли, когда завсегдатаи заметили спускающегося стража.
— Ужин желаете, господин страж? — спросил хозяин из-за стойки.
— Позже.
Насторожёнными взглядами проводили его, выскочившего на улицу под ливень.
Хлопнула за спиной дверь, отрезая полупьяные голоса.
Иан пытался взять эмоции под контроль. Экран — ему всегда хорошо это удавалось... Еще со времен монастыря научился. Научили.
Ведьма. Злит, как и тогда, в далеком детстве.
То, как смотрит.
Как не смотрит.
Он был мальчишкой, катастрофически младше нее. Это тогда казалось, что намного, что пять-шесть лет — непреодолимая для него пропасть. Неудивительно, что она не принимала его всерьез.
Отчетливо поднялись знакомые с того времени эмоции, желание бунтовать, выкинуть что-нибудь эдакое... Чтобы наконец-то посмотрела.
На него.
Увидела.
Тогда ему до нее было не дотянуться, кто бы допустил... Он — неоформившийся и нестабильный экран, и она — главное вложение настоятельницы. Ее алмаз, который Ирида старательно превращала в бриллиант.
Она предназначалась для более важных целей.
Она была занята.
Сейчас зато свободна, точно ветер в поле.
Занят он. Службой, приказом. Долгом.
Дикая, хитрая, себе на уме. Кажется такой маленькой... в воспоминаниях его Агнес выше. Сам вырос, а она крохотная так и осталась, плавная, и волосы черной волной, отрастила... до попы. Так и тянет распустить тугую косу и провести пальцами сквозь черный водопад, ощущая под волосами гладкую, нагую кожу спины...
Двадцать лет прошло, и он снова ощутил себя тем мальчишкой, подглядывающим за старшей девочкой и не осмеливающимся подойти.
...Заноза... Ведьма... Она и есть.
В Амиране умели подбирать прозвища. Свое Иан не особо любил. Что ребенком, что позже, когда уже взрослым встретил на службе двух амирановцев, и те вспомнили — посмеяться — дурацкую кличку. Та прилипла и на новом месте, хорошо хоть, что лишь среди самых близких сослуживцев, почти друзей.
У них самих кстати немногим лучше: Колин, которого в монастыре за недетский уже тогда рост и каштановую шевелюру, которую приходилось сбривать чуть ли не в два раза чаще, чем остальным, — нарекли Медведем, и Эдам, которому повезло стать и остаться Черный рыцарем.
Детская забава, которая привносила в холодные стены Амирана хоть толику тепла и смеха. Им тогда этого сильно не хватало. Историй, сказок, игры...
Медведя с Рыцарем также отправили по Империи — искать и собирать одаренных. Медведя так точно. У Эдама... у того ситуация поменялась. Вернее, он сам взял ее и поменял, насколько Иан слышал. Сплетням предпочитал слова друга при личной встрече, которой, однако, уже очень долго не случалось.
Он присел на валун под каким-то навесом и обхватил голову ладонями, пытаясь упорядочить мысли и успокоиться.
Что ты делаешь, Иан? О чем думаешь?
Выполни приказ. Есть инструкция, в конце концов, по которой и надо действовать. А не тянуть и сомневаться.
На кону жизни невинных людей. Тысячи, сотни тысяч жизней.
Не идеалист, которым был когда-то, веривший, что все приказы сверху суть правда и благо. Высшее благо.
Может, и так, но благо, тем более высшее, — понятие относительное. Когда воевал в тех же колониях, тоже поначалу считал, что во благо.
Вместе с Занозой вернулось и то чувство беспомощности, когда он не мог ничего изменить. Ненавидел это состояние больше, чем что-либо.
На его стороне сила, Орден, Империя, и в то же время он никогда прежде не ощущал себя более бессильным.
Для экрана такое состояние чревато нехорошими последствиями. Как для самого экрана, его психики, так и для... субъекта, его вызвавшего.
Сам выбрал поехать именно в этот регион. Так далеко к северной границе еще не был, хотя казалось, что всю Империю Амстен объездил.
Вызвался.
И послали. И он не знал, честно — не предполагал до последнего, что найдет здесь свою Ведьму. И что она будет его заданием. В числе других.
Агнес. Аги. Ведьма черноглазая.
Последняя из трёх, имена которых ему задали.
