более практичное, но у нее не было кожаных брюк. Кроме того, она сомневалась, что он дал бы ей время переодеться. И, если уж быть совсем честной, ей было интересно, как себя чувствуешь, когда едешь на таком мощном мотоцикле.
Она погладила рукой кожаное сиденье, и ее пальцы остановились в сантиметре от обтянутого джинсами зада Макса.
- Вы уверены, что хватит места на двоих?
Макс смерил ее взглядом. Раньше так поступал Питер. Он сделал это. перед тем как затащить Лоурен в тот санаторий в Англии, уверяя ее, что ей полезно сбросить лишние двадцать фунтов веса до их свадьбы. Но Питер всегда смотрел на нее критически, а взгляд Макса воспламенял кровь и заставлял ее трепетать.
- Садитесь, - он держал ее руку, по-видимому чтобы удержать равновесие. - Места предостаточно.
Глубоко вдохнув, она перекинула правую ногу через сиденье и почувствовала, что оказалась очень близко к нему. Ее грудь была прижата к его спине, ее бедра слегка касались его бедер, и ее сердце заколотилось. О боже!
Он скользнул своей рукой по ее ноге, позволяя себе вольность, которой она не ожидала.
- Вы думаете, что вы делаете? - спросила она, сбрасывая его пальцы со своего колена.
Его волосы защекотали ей нос, когда он обернулся к ней через плечо.
- Помогаю вам поставить ногу на приступку. Звучит правдоподобно.
- Спасибо, но я уверена, что могу сделать это сама. Он сердито покачал головой и снова сжал рычаги; она оторвала один из своих серебряных гвоздиков от тротуара и поставила его на блестящую хромированную приступку. Ее босоножки, не говоря уже о ее голубом брючном костюме, точно не были снаряжением мамы байкера, но делать было нечего.
Она нашла правой ногой другую приступку и положила руки на бедра. Она не собиралась обнимать владельца сервиса «Рожден свободным».
Это слишком личный жест, а им предстояла деловая поездка, и ничего больше.
- Наденьте это. - Он обернулся и бесцеремонно напялил тяжелый шлем ей на голову.
- А как же вы? - Вместо ответа он застегнул ремешок под ее подбородком. - Разве это не противозаконно - ехать без шлема?
- Я испытаю судьбу.
Мотоцикл дернулся, и их бедра соприкоснулись. Он включил зажигание, и она почувствовала, как машина задрожала под ней. Вибрация стала сильнее, когда он скрутил концы рукояток, чтобы разогреть мотор. Она не хотела признаваться, но ощущения были восхитительные.
- Вот ваша сумочка, мисс Ремингтон, - прокричал ей Чарльз сквозь рев мотора. - Что-нибудь еще?
- Нет, Чарльз, - сказала она, хватая сумку, как будто это была единственная связующая ниточка между безумием и здравомыслием.
Она бы должна была волноваться о том, куда Макс Уайлд собирается ее везти. Следовало бы поинтересоваться, насколько безопасно он водит. Следовало бояться того, что она может больше никогда не увидеть свою семью и дом. Но в данный момент ее волновало только то, что ее тело прижималось к суровому и очаровательному незнакомцу.
- У вас есть номер телефона мистера Уайлда, если я вам понадоблюсь, - прокричала она Чарльзу через шлем.
- Очень хорошо, мисс Ремингтон, - ответил он, потом лукаво улыбнулся: - Но я постараюсь сделать все, чтобы не помешать вам.
Лоурен хорошо поняла намек Чарльза. Как он мог подумать, что ей интересен такой мужчина, как Макс Уайлд? Когда она вернется домой, ей следует поставить его в известность, что она уехала с Максом Уайлдом, только чтобы заняться приготовлениями к свадьбе Бетси.
Макс опять закрутил обороты двигателя.
- Готовы? спросил он, оборачиваясь к ней.
Слабо улыбаясь, подозревая, что сошла с ума, она обхватила руками талию Макса, сдавшись перед этой необходимостью ради безопасности.
- Готова, - ответила она настолько браво, насколько возможно.
Машина под ними громыхала. Ее сердце бешено стучало, и она услышала смех Макса, когда мотоцикл помчался по проезжей части.
- Держитесь крепче, - прокричал он против ветра. - Это поездка вашей жизни.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Что еще вам непонятно в том, как надо наклоняться вместе с мотоциклом, когда мы огибаем угол или делаем поворот?
О боже, неужели она опять должна прослушать лекцию Макса? Лоурен стояла в тени пальмы на углу Коконат-роу и Коконат-уок и чувствовала себя глупым ребенком. На ней был не слишком модный мотоциклетный шлем, который почти не оставлял надежды на анонимность.
Они находились поблизости от Торговой палаты и музея Флаглера, и она догадывалась, что множество любопытных глаз, должно быть, наблюдают за ними из окон.
Макса, напротив, казалось, не заботило, где они сейчас находятся и есть ли свидетели. Он просто сидел на своем мотоцикле, скрестив руки на груди, с хмурым видом на лице, без сомнения раздраженный, потому что недавно у них состоялся точно такой же разговор на углу Оушн и Ворс.
- Нет ничего, чего бы я не могла понять, - повторила она в сотый раз. - Только, пожалуйста, говорите немного тише. Необязательно всему Палм-Бичу знать, что вы не в духе.
- Да, я не в духе, и я говорю тихо. А вот вы не слушали то, что я сказал о наклонах мотоцикла.
- На самом деле я слушала. Но я не могу усвоить с первого раза, почему я должна позволить изрезать свою кожу в клочья. Только потому, что вы испытываете сильные ощущения от опасно близкого наклона к земле? В самом деле, Макс, есть предел, за которым надо быть осторожнее и наклоняться в другом направлении.
- Послушайте, я уже дал вам техническое объяснение всех «почему» и «потому», которые относятся к силам тяжести и равновесия, так что могу добавить только одно. Если мы будем наклоняться в противоположных направлениях, я могу потерять контроль над мотоциклом, и тогда мы оба станем грудой хлама, а моему мотоциклу потребуется очень дорогой ремонт.
- Так почему же мы оба не можем наклоняться в одном направлении… не к земле, а в другую сторону?
Он вздохнул:
- Потому что такой наклон будет против всех законов физики.
- В школе я никогда не была сильна в физике. Я едва дотягивала до оценки D3, и моя мама однажды даже позвонила учителю и сказала, что платит школе достаточно много денег и что я заслуживаю по крайней мере В или С. К сожалению, мистер Брум не обратил на это никакого внимания, так что мама устроила меня в другую частную школу.
Лоурен собиралась рассказать Максу, что перемена школ не повлияла на ее
