выведения новых пород домашних животных и сортов культурных растений, между тем как Уоллес, в противоположность Дарвину, считал, что этот опыт совершенно не приложим к диким животным и растениям.
Как бы то ни было, предсказание Ляйелля оправдалось: Дарвина предвосхитили. Тем не менее Дарвин поступил так, как подсказала ему совесть честного ученого: он послал статью Уоллеса Ляйеллю с просьбой опубликовать ее в одном из лондонских научных журналов. Однако Ляйелль и Гукер, уже давно знакомые с работой и идеями Дарвина, читавшие его «Очерк 1844 года», не могли согласиться с этим предложением. Они настояли на том, чтобы Дарвин передал им документы, подтверждавшие его приоритет: главу о естественном отборе из «Очерка 1844 года» и письмо Аза Грею 1857 года. Оба эти документа они решили представить вместе со статьей Уоллеса на суд научной общественности Англии.
1 июля 1858 года работы Дарвина и Уоллеса были доложены на специальном общем собрании Линнеевского общества — одного из старейших естественнонаучных обществ Англии, а в августовской книжке журнала этого общества все три работы были напечатаны. Они произвели громадное впечатление на английских биологов и геологов. От этих работ уже нельзя было просто отмахнуться, как это обычно делали в отношении эволюционистов, которых в лучшем случае не принимали всерьез, рассматривая их труды как плод досужей фантазии. На этот раз эволюционная теория была предложена ученым, пользовавшимся европейской известностью и всеобщим уважением как один из крупнейших геологов и зоологов, а рекомендацию работ взяли на себя такие авторитеты с мировым именем, как геолог Ляйелль и ботаник Гукер. Критически мыслящие ученые должны были задуматься над этим, догматики и метафизики — испытать серьезное беспокойство. Так или иначе, все стали с нетерпением ожидать появления труда Дарвина с полным и обоснованным изложением его теории. Медлить более теперь нельзя было, и Дарвин засел за сжатое, в одном небольшом томе, изложение своего незаконченного труда о видах. Эта его сравнительно небольшая книга вышла в свет 24 ноября 1859 года, и весь тираж ее в 1250 экземпляров был распродан в один день. Издатель книги Мёррей немедленно приступил к набору второго издания, которое вышло в свет в январе (7-го) 1860 года. В мае того же года появилось и американское издание. В том же 1860 году разгорелись и первые бои вокруг учения Дарвина.
* * *
Под учением Дарвина часто понимают общее учение об эволюции, об историческом развитии организмов, которое на протяжении гигантских по своей длительности геологических периодов шло путем образования из менее сложно организованных растений и животных все более и более сложно организованных, т. е. в целом шло путем прогрессивного развития растений, и животных от низших к высшим. Мы уже видели, что эта идея не была впервые провозглашена Дарвином: многие биологи XVIII и первой половины XIX века не раз высказывали ее — одни с меньшей, другие с большей ясностью и последовательностью. Если тем не менее эта идея до Дарвина не пользовалась признанием, не имела успеха, то причина этого заключалась в том, что надо было не только высказать идею и даже не только обосновать ее фактическими данными, но и показать, какие естественные силы природы обусловливают, порождают и направляют процесс эволюции и каким образом они действуют. Это было тем более необходимо, что эволюционному учению противостояло метафизическое мировоззрение, отстаивавшее ту мысль, что за многообразием органического мира и целесообразностью в строении и жизнедеятельности организмов стоит некая высшая, сверхъестественная разумная и планирующая сила.
Все это вполне понимал Дарвин, именно поэтому он не решался выступить на защиту эволюционного учения до тех пор, пока не уяснит себе самому и не докажет с величайшей убедительностью действие того естественного, природного механизма, который порождает и обусловливает эволюционный процесс независимо от какой бы то ни было сверхъестественной разумной силы. Вот почему и свою книгу «Происхождение видов путем естественного отбора» Дарвин начинает не с обоснования процесса эволюции в органическом мире, а с анализа тех естественных, материальных сил природы, которые лежат в основе эволюционного процесса. Иными словами, он в первую очередь пытается построить теорию эволюции, а уже затем переходит к рассмотрению фактов, доказывающих наличие в природе эволюционного процесса. Таким образом, по существу новым в учении Дарвина, тем вполне оригинальным, что было им создано впервые, была теория естественного отбора, и именно этой теории в первую очередь и надлежит присваивать имя Дарвина. Однако поскольку все учение о развитии органического мира окончательно восторжествовало благодаря победе, эволюционной теории Дарвина, в настоящее время часто называют дарвинизмом эволюционное учение в целом.
Свою теорию эволюционного процесса Дарвин изложил следующим образом. У домашних животных и культурных растений мы наблюдаем в самой различной степени изменчивость признаков, идущую в самых разнообразных направлениях. Эта изменчивость возникает под действием жизненных условий, влияющих на организм в целом, на те или иные его органы или, наконец, на его воспроизводительную систему. Существуют различные типы изменений, но, разумеется, только те изменения могут в ряде поколений привести к более или менее глубокой перестройке организма, которые передаются по наследству от родителей к детям. Во то время, когда Дарвин писал свой труд, явления изменчивости и наследственности у организмов были еще слабо изучены, и в «Происхождении видов» он не пытается дать сколько-нибудь глубокий и исчерпывающий анализ этих общеизвестных биологических явлений. Самым существенным для него в то время было просто признать их наличие у организмов и показать, как на основе этих процессов человек создает свои домашние породы животных и культурные сорта растений.
Обращаясь к рассмотрению домашних животных, Дарвин прежде всего устанавливает наличие чрезвычайно значительных различий между породами одного и того же вида. Хорошо известно, что чуть ли не каждая страна имеет свои породы собак, лошадей, крупного и мелкого рогатого скота и т. д. То же относится и к культурным растениям — хлебам, овощам, фруктовым деревьям и пр. Совершенно несомненно, что домашние животные и культурные растения произошли от диких видов животных и растений. И тут Дарвин ставит следующий вопрос: поскольку различия между породами какого-либо вида домашних животных, например между различными породами лошадей или собак или голубей, нередко достигают таких размеров, что если бы натуралист встретил эти породы в диком состоянии, он без всякого колебания признал бы их за совершенно самостоятельные виды, должны ли мы считать, что каждая из этих пород произошла от особого дикого вида? Или же надо думать, что все породы одного вида произошли не независимо одна от другой от стольких же диких видов, а все они или, по крайней
