– Давно уехали из Ленинграда? – спросила Варвара, не решаясь обращаться к ней по имени.
Медсен издала возглас удивления.
– Откуда узнали, милая?
– Особая интонация. И вы окончили наш институт. Актерский факультет.
– Потому что осматривала фойе?
– Потому что у вас профессиональная постановка речи. Такое остается навсегда.
– Да у вас зоркий глаз и острый ум! – и Медсен засмеялась.
Она смеялась так искренно, что Варвара не удержалась от вопроса, подумав, что фамилия Медсен досталась ей от зарубежного мужа.
– Вы правы, милая, – сказала дама, сняв очки и протирая их шелковым платочком. Глаза выдавали возраст, как всегда у женщины. – Сорок лет назад я уехала из этого города. Думала, что никогда не вернусь. Случился чемпионат, и, несмотря на эпидемию, я захотела увидеть город, в котором прошла моя юность. Увидеть, наверное, в последний раз.
– Ищете призраки прошлого?
Медсен надела очки и помолчала.
– Непростой вопрос, моя милая. Вам этого не понять. И не нужно. Пусть призраки остаются там, где им положено… Да что я о себе… Вы студентка? Тоже актерский факультет?
Пришлось признаваться. Варвара сказала, что провалилась на актерский и стала театроведом. Про репутацию дракона она скромно умолчала.
– Просто чудо, что мы встретились! – Медсен картинно всплеснула руками. – И у нас общий интерес: косметология. Но Варвара, милая, развейте мои сомнения: неужели вам восемьдесят пять? Не могу поверить…
– Не верите? И правильно делаете, – ответила Варвара, стараясь не думать о втором глотке кофе. – Мне сто пятьдесят.
Медсен выпрямилась, показав молодую осанку.
– Уж не хотите ли убедить, что у вас есть средство вечной красоты и молодости?
– Все может быть, – ответила Варвара.
– Уж не разыгрываете ли вы Эмилию Марти[5] из «Средства Макропулоса»?
– А вы как думаете?
– Думаю, что водите за нос доверчивую даму. То есть меня…
Когда люди находят родственные души, они понимают друг друга сразу. Варвара и Медсен засмеялись. Вместе и от души. Так, что Медсен вытирала слезы.
– Спасибо, моя милая, развеселили.
– А ведущая поверила, – добавила Варвара и сделала глоток кофе. В знак дружбы.
– Но ведь блог у вас настоящий?
– Маленький и настоящий.
– В самом деле интересуетесь старинными рецептами красоты?
– Просто хобби.
– Признайтесь, милая, рецепт «эссенции Венеры» вам попадался?
Варвара поняла: Медсен верит в то, что существует старинный рецепт косметического средства, которое позволяет женщине сохранить красоту до последних дней. Даже хорошие люди порой ошибаются.
– «Эссенция Венеры» – всего лишь красивая легенда, Ольга, – сказала Варвара, не заметив, как легко обратилась к Медсен по имени. – Вроде философского камня.
Медсен казалась серьезной.
– Вы так думаете, милая?
– Мои знания в истории косметики дилетантские, но я уверена, что не существует чудесного, волшебного, универсального средства сохранить красоту.
– Вы так думаете? – повторила Медсен, будто собиралась убедить в обратном.
Варвара хотела привести веские доказательства, но ожил смартфон. Номер был незнакомый. И стационарного городского телефона. Что нынче редкость.
– Слушаю вас, – ответила Варвара.
– Госпожа Ванзарова?
Голос мягкий, совсем не такой, как у бодрых жуликов, продавцов кредитов.
– Кто это?
– Меня зовут Зоя. Я помощница актрисы Доброниной.
В сознании вспыхнуло два озарения сразу: «точно – помощницу зовут Зоя» и «с чего вдруг она звонит мне?».
– Да, – ответила Варвара, не зная, что сказать: выражать соболезнования или пусть Игнатьев отдувается.
– Мне поручено передать: Таисия Федоровна приглашает вас к себе.
– Куда приглашает? – ошарашенно спросила Варвара.
– Мы живем на Таврической улице, – Зоя назвала номер дома.
– На Таврическую улицу?
– Понимаю ваше удивление, госпожа Ванзарова. Таисия Федоровна редко кого приглашает к себе… Она хочет побеседовать с вами. Разговор очень важный.
– Побеседовать со мной, – повторила Варвара. – И это не шутка?
Зоя недовольно хмыкнула.
– Что передать Таисии Федоровне? Вы приедете?
– Да… Конечно… Я приеду. Когда?
– Лучше прямо сейчас. Таисия Федоровна не любит ждать, – и Зоя отключилась.
Медсен заботливо коснулась руки Варвары.
– Что-то случилось, милая? На вас лица нет.
– Все хорошо… Все отлично, – Варвара пыталась держать остатки лица при себе. – Простите, Ольга, но я должна срочно уехать…
– Понимаю, у вас дела и заботы… Но могу попросить вас, Варвара, вечером продолжить наш разговор? Мне надо сообщить вам нечто очень важное… Быть может, попросить о дружеской услуге… Приезжайте сюда в отель… Вам будет удобно?
Варвара обещала. Хотя трудно обещать что-то перед встречей с недавно умершей звездой театра.
7
Добронина смотрела из каждого угла. В театральных ролях, в кино, на концертах. Между фотографиями висели пожелтевшие афиши. На полках, этажерках и консолях красовались театральные награды, дипломы и призы. На большой панели шел фильм, который сделал Добронину знаменитой. Зоя задержалась в гостиной, чтобы гостья прочувствовала, где очутилась. К какому величию и славе ей повезло прикоснуться.
– Прошу обождать, – сказала Зоя негромко. – Узнаю, готова ли Таисия Федоровна вас принять.
Она неслышно скользнула за дубовую дверь. Помощница Доброниной оказалась скромной женщиной с короткой прической. Лицо было гладким, без возраста. От нее исходили лучи добра и смирения. Чему научили годы общения с великой актрисой, диктатором и тираном.
Варвара огляделась. Квартира уже была мемориальным музеем. Примерно так выглядят жилища актеров, покинувших сцену. Они сохраняют себя в частичках памяти. Гостиная отличалась добротным богатством: антикварная мебель в хорошем состоянии, люстра старинного хрусталя. Будто время здесь остановилось в конце девятнадцатого века.
Старина гостиной не ограничивалась вещами. На кресле-каталке, придвинутом к плазменной панели, сидела старушка в черном. Голова ее была закутана платком, на лице надета санитарная маска. Подбородок женщины упирался в грудь. Она не могла видеть того, что происходит на экране. Варвара подумала, что сестра Доброниной дожила до таких лет, когда человеку нужны забота и покой.
