А вот существу, развалившемуся с ногами на диване, до покоя было далеко. Существо было мужчиной, от красоты которого подергивался глаз. Особенно у женщин за пятьдесят. Когда дети выросли, внуков нет и хочется прижать к груди что-нибудь симпатично-молоденькое. Красавчик с обложек светской хроники облапил Варвару взглядом и кокетливо улыбнулся.
– Привет! – сказал он, не понимал, почему Варвара до сих пор не прыгает на одной ножке, не визжит от восторга, не просит автограф или сделать с ним селфи. – Ты кто?
С незнакомыми людьми Варвара трудно переходила на «ты». С незнакомой звездой привычки менять не собиралась.
– По делу, – ответила она и отвернулась разглядывать фотографии.
– Ох ты, жесткая, – усмехнулся он, скинув ноги на пушистый ковер. – Кто такая?
Молодой человек не мог поверить, что его не узнали. Держал напоказ журнал со своей физиономией на обложке и заголовком: «Шляпич женится в третий раз?»
Что сказать мужчине, одетому в белую облегающую футболку с глубоким вырезом, в котором болталась подвеска на цепи жирного золота? Варвара не ответила.
– Давай знакомиться, суровая, меня Петя зовут. Знаешь, кто я? – все-таки не удержался он.
Спасло Петю от моральной травмы возвращение Зои. Она кивнула Варваре и распахнула створку двери, дозволяя войти в обитель славы.
Стены кабинета были густо увешаны фотографиями актрисы. На дальней стене висела плазменная панель, на которой без звука шел старый фильм с молодой Доброниной. Варвара не помнила название. И, кажется, не видела это кино. Хозяйка кабинета стояла спиной, в картинной позе, опираясь на письменный стол, такой же старинный, как и квартира. Если не считать Шляпича. Дракон на спине шелкового халата шевелился, будто живой.
– Добрый день, – сказала Варвара. Хотя язык рвался спросить: «Это вас убили в ванной?»
Позади с мягким щелчком захлопнулась дверь.
Медленно и величаво халат стал поворачиваться.
Варвара не испугалась. В отеле зрелище было куда страшней. Сейчас на Доброниной всего лишь не было лица. Оно было густо замазано зеленоватым веществом, в котором виднелись глаза, нос и рот. Волосы прятались под тюрбаном полотенца. На руках белые косметические перчатки. Густой аромат духов смешался с запахом крема. Великая актриса молча изучила простую смертную, что стояла перед ней. И не упала на колени от восторга.
– Вот ты какая, – сказала она, будто ожидала увидеть совсем другое.
– Добрый день, – повторила Варвара.
– Читаю твои рецензии, молодец, за словом в карман не лезешь, так и надо стегать бездарей, – Добронина не скрывала удовольствия.
Варвара благодарно кивнул.
– Сейчас увидела тебя по телевизору, думаю, ну все одно к одному, надо звать. Блог ведешь по косметике?
– Веду, – выдавила Варвара.
– Об этом после, – и величавым жестом ей было указано на стул с резной спинкой.
Варвара села. В спину впились деревянные завитушки. Вот почему у барышень на старинных фотографиях удивительно прямая спина: опереться на мебель невозможно, приходится держать осанку.
Добронина уселась в кресле в позе королевы в изгнании.
– Кто ты и чем занимаешься, мне известно, – начала она. – Зоя, помощница моя, все про тебя разузнала. Девка ты строптивая, с характером, мне такие нравятся… Петька к тебе ласты клеил?
Варвара не смутилась.
– Не терплю, когда ко мне обращаются на «ты», – ответила она.
– Вот, молодец, – Добронина хмыкнула. – Петька славный, но шельма. Слабость моя – плохие мальчики. Не о нем речь. Знаешь, что в моем театре происходит?
Варвара молча выразила согласие.
– Так вот скажу тебе: как только Митенька Крякин стал директором, пообещал мне устроить все как пожелаю. Пора перетряхнуть этот пыльный сундук. Всех бездарей выгоню. Вместе с ними на улицу пойдет завлит, клуша эта, гадина и предательница. Пойдешь ко мне завлитом?[6]
Служить в театре Варвара не мечтала. Но предложение было из разряда фантастики. Во-первых, перспектива: выбирать пьесы и видеть их поставленными на сцене. А во-вторых… Варвара побоялась себе признаться: зарплата завлита академического театра – редкий приз. Можно будет ошеломить деда, что она стала хорошо зарабатывать. Не брать у него деньги, которые он называл «гуманитарной помощью», а отдавать ему. В виде приятных подарков. Все это пролетело в мыслях. Язык рвался брякнуть «я согласна!». Варвара удержалась.
– Спасибо за предложение, Таисия Федоровна, оно слишком неожиданное.
Доброниной ответ понравился.
– А как иначе! Тебе счастье само в руки идет. Стипендия аспиранта небось нищенская?
Этой темы Варваре не хотелось касаться.
– Мне надо подумать, – через силу сказала она.
– Подумать? – Добронина скривилась, отчего вещество на лице пошло буграми. – Да чего тут думать? Ладно, раз ты такая, даю тебе сроку до вечера. Вечером придешь… И не вздумай отказаться. Поняла, Варька?
Пришлось убедиться: рассказы о царских привычках и вздорном характере – чистая правда. Актриса ведет себя как барыня с холопами. Как только Зоя терпит пытку столько лет?
– Постараюсь, Таисия Федоровна.
– Вот и постарайся для меня… Внакладе не останешься. А теперь другой разговор, – Добронина глянула на дверь, будто кто-то мог подслушивать, и поманила к себе. – Мне не только завлит новый и молодой нужен, мне человек верный требуется. Чтобы положиться могла…
Клятва на верность не входила в список дел, которыми Варвара занималась по утрам. Она Родине клятву не давала, потому что не служила в армии. Может, лучше обойтись без подписи кровью?
– Что от меня требуется? – спросила она и сообразила.
Добронина погрозила пальцем так, что дракон на рукаве вздрогнул.
– Ох вы, молодые-деловые… Ладно, все вы такие нынешние… Нам не чета… Дело к тебе есть… Но так, чтоб между нами. Зойке ни слова, даже если спрашивать будет. Она тоже нос сует куда не надо… Найди мне, Варя, средство, чтобы вернуть красоту мою… Чтобы явилась в свой театр – и все ахнули и обомлели, увидев меня молодую и красивую…
Варваре на миг показалось, что она очутилась в сказке и чудовище просит найти цветочек аленький. Наверное, жара так действует.
– Какое именно средство? – спросила она осторожно.
– Настоящее… Старинное… Косметическое… Ты же блог ведешь, вот у тебя и должен быть рецепт заветный, который в книжках старинных вычитала. Такой мне нужен. И прямо сейчас… Вечером принеси…
– Такого рецепта у меня нет.
Варвара ответила честно. За честность приходится платить: на лбу Доброниной грозно собрались бугорки крема.
