После обеда, ничего не сказав Лайонелу, я отправился разыскивать Бобби, и нашел его не сразу. Он удил рыбу возле лодочной станции, чуть ниже по течению, и был так поглощен этим занятием, что поначалу меня не заметил или сделал вид, что не замечает. Тема предстоящего разговора была несколько щекотливой, начать стоило издалека.
– Как рыбалка? – спросил я. Он отозвался не сразу, пожав плечами.
– Не очень. Тут мелковато. С другого берега было бы лучше, там ямы есть, да идти далеко. Через плотину надо. Моста тут нет…
– Ясно…
Достав сигареты, я закурил и предложил Бобби. Тот оживился и взял сигарету. Казалось, разговор постепенно налаживался.
– Слушай, – начал я, – у нас к тебе дело есть…
Я изложил, в чем состояло дело, но видимо, поторопился. Бобби сразу замотал головой.
– Нет, извини, – буркнул он.
– Почему, собственно?
– Ну…
Он снова помотал головой и устремил взгляд на свой поплавок, слегка качавшийся на воде, но не подававший никаких других признаков жизни.
– …не положено.
– Чего не положено? Я же не предлагаю красть. За деньги, с наценкой и все такое…
– С чем?
– Ну, бутылка скотча у вас в баре дороже стоит, чем в магазине, верно? Вот, соответственно… Ну и тебе пару фунтов…
Теперь он задумался, почесал в затылке и опять мотнул головой.
– Мать сразу заметит. Точняк.
– Так уж и заметит. Положишь деньги в кассу. Тут же главное, чтобы потом дебит с кредитом сошелся…
– Что с чем?
– Чтобы количество проданных бутылок совпало с вырученной суммой.
Он снова задумался, потом снова помотал головой.
– Не-е, говорю же, не пойдет. Мать все записывает. Каждую бутылку, это самое…
– Ага, в секретную тетрадь, которую носит возле сердца. Наверняка в какой-нибудь блокнот, который просто лежит в баре. И ты знаешь – где.
Он пожал плечами.
– Ну, знаю. Только это не блокнот…
– Не важно. И не каждую бутылку она записывает с указанием порядкового номера. Просто ставит палочки или что-то в таком роде…
На этот раз он кивнул.
– …Ну вот, – продолжил я, почувствовав, что лед трогается. – Ты поставишь еще одну…
Задумчивое состояние Бобби на этот раз продлилось несколько дольше, но результат снова вышел отрицательным.
– М-мм… все равно, – пробурчал он. – По стаканчику еще могу налить. По-тихому. Но целую бутылку…
– А ты со склада возьми… Ну, из кладовки. Или там кодовый замок?
– Чего?
– Замок, говорю, с шифром. Нет ведь, правда?
– Нет…
– Вот. Три фунта.
– Чего, три фунта?
– Тебе три фунта…
Я готов был повышать ставки, хотя и в некоторых пределах. Бобби в который раз почесал в затылке и снова принялся говорить о трудностях, короче, ломаться как целка, правда, теперь уже, похоже, только набивая цену.
– Пять фунтов, – сказал я. Бутылка хорошего скотча в те времена стоила примерно столько же. Расставаться с целой десяткой мне не хотелось, но выбора, судя по всему, не было. Бобби снова оживился.
– И сдачу, – добавил я, хлопнув его по плечу. – Внакладе не останешься.
Наконец он кивнул.
– Oкей. Только не сейчас, ладно? После… короче, когда… вечером…
– Заметано…
Достав кошелек, я протянул ему пятерку. Он повертел бумажку в руках, снова кивнул и спрятал в карман. Дело было сделано, я направился обратно, уже предвкушая приятный во всех отношениях вечер.
Все это, понятно, заняло какое-то время, так что, вернувшись на катер, я застал на палубе только Вайолет и миссис Леонард. Обе читали, расположившись в шезлонгах на корме. Да еще Хобсон беседовал о чем-то со шкипером в рубке. Берк и Мэгги, как оказалось, куда-то ушли. «На романтическую прогулку при луне», – съязвила Вайолет, хотя никакой луны и в помине не было, солнце еще не зашло. Мне, конечно, стоило рассказать Лайонелу о результатах переговоров с Бобби, но поразмыслив, я решил ничего не говорить, пока эти результаты не объявятся в своем материальном воплощении.
Чуть позже появились Фитцуотер под руку с Гараевой, по виду, очень довольные проведенным временем. Распберри-Смит вопреки обыкновению не кинулась к ним с расспросами, и вообще стала теперь даже слишком молчаливой. Пару раз она, правда, подходила к миссис Леонард, но разговор так и не завязала, может быть, сообразив наконец, что не всем интересны сведения, только что вычитанные ею в путеводителе.
Пожалуй, за этим исключением вечер в Торксбери очень напоминал предыдущий. Вот только когда пришло время становившейся традиционной партии в бридж, Берк и Мэгги еще не вернулись. Мы как раз сидели в салоне. Миссис Леонард, оставшись без партнера, рассеянно огляделась вокруг. Нетрудно было догадаться, чего она опасалась. Распберри-Смит поблизости не было, но все уже привыкли, что она могла появиться в любой момент.
– Печально, – сказал Фитцуотер. – Я-то надеялся…
– Питер, ты играешь в бридж? – спросила вдруг миссис Леонард.
– Ну, не сказал бы, что профессионально, – отозвался я. Она усмехнулась.
– Я тоже. Но у нас ведь не профессиональный турнир.
– Это точно, – пробурчал Фитцуотер, бросив на нее хмурый взгляд. Я подумал, он был не очень рад этой инициативе.
– Значит, сегодня мой черед спасать вас от ужасной женщины, – сказал я. Миссис Леонард улыбнулась.
– Я не это хотела сказать.
– Но подумали.
– Кстати, а где она? Я имею в виду нашу добрую старушку, – совершенно некстати спросила Гараева.
– Не вспоминай, а то еще явится, – сказал Фитцуотер.
– Не явится, – сухо бросил Хобсон. Все посмотрели на него с некоторым удивлением. – Она мне сказала, что неважно себя чувствует и ляжет спать пораньше, – несколько поспешно продолжил он. – Просила не беспокоить.
– Да кому бы в голову пришло, – пробурчал Фитцуотер. – Давайте наконец играть.
И он принялся раздавать карты.
Честно сказать, играл я в то время плоховато. Миссис Леонард, как мне показалось, не лучше. После первого роббера, который мы проиграли, я даже пожалел, что принял ее предложение. Не из-за проигрыша, ставки были чисто символическими, просто играть с партнером, который все время путает карты, было не очень комфортно.
Но во втором нам неожиданно повезло. Хобсон, у которого по моим прикидкам была весьма неплохая карта, вдруг начал то и дело пасовать, вообще выглядел каким-то рассеянным и совсем не помогал своему партнеру. Фитцуотер и без того недовольный моим присутствием, раздраженно хмыкал, дулся, и после третьего роббера вообще бросил карты, заявив, что так невозможно играть. К большей радости Гараевой, которую, похоже, такое времяпрепровождение ее спутника совсем не устраивало. Нам осталось только подсчитать выигрыш.
