С дрожью в сердце Елена последовала за Эррилом по длинному причалу. Ее опять тошнило. Она смотрела на качающийся корабль, но у нее возникло ощущение, что качается сам причал у нее под ногами. Движение волн у каменных свай усиливало это ощущение. Еще сильнее ее желудок бередила вонь, исходящая от промасленных досок пристани, которая была едва ли не сильнее, чем ошеломляющий запах соли и водорослей. Елена сглотнула, ее лицо побледнело.
Ей приходилось сражаться с демонами и чудовищами, она обладала могущественной магией, она даже пересекла ядовитое болото в крохотной лодочке, но боялась предстоявшего морского путешествия. Рожденная и выросшая в предгорьях могучих Зубов — земель гранита — Елена во время недолгой поездки к морским драконам быстро поняла, что от океанской качки ее тошнит, и ноги у нее подкашиваются. У нее не было никакой защиты против этой напасти, никакой магии, которая дала бы ей возможность ходить по воде. Эту проблему ей предстояло решать самой.
Чтобы помочь ей, Эррил решил заранее поселиться на корабле. Он намеревался вылечить ее морскую болезнь простой тренировкой.
— Несколько дней под палубой, приучат твой желудок к качке, — объявил он.
Елена нерешительно согласилась.
Когда они подходили к трапу, громадный человек в черной безрукавке из тюленьей кожи, с кожей цвета полированного красного дерева, стоявший на палубе «Морского Скорохода», поднял руку в приветствии. Он повернулся к ним, и в первых лучах утреннего солнца блеснула серебряная серьга. Значит он принадлежит к тому же ордену, что и брат Флинт. Но брат Флинт говорил с лукавым юмором и шутливой бранью, а брат Морис был молчалив и упрям. Елена никогда не могла расслабиться, если рядом находился этот мрачный темнокожий иностранец. Его гигантский рост, странный цвет кожи, пронзительный взгляд — все в нем пугало Елену. Ей хотелось сжаться и ускользнуть, оказаться как можно дальше от этого человека.
Даже сейчас, когда Эррил взмахом руки велел Елене первой подняться по трапу, она заметила, что Морис внимательно разглядывает ее, как будто пытается разглядеть, что у нее внутри. Елена посмотрела в сторону, но увидела только вздымающиеся волны. Она споткнулась и покачнулась. Эррил подхватил ее и удержал от падения в воду.
— Елена, что я тебе говорил?
Она покраснела. Добравшись до палубы, она положила руку в перчатке на дубовые поручни.
— Чтобы я всегда крепко держалась.
Морис не дал продолжить лекцию.
— Эррил, у меня на передней палубе есть две каюты, проветренные и с чистым бельем. Когда ты разместишь девочку, нам нужно будет обсудить наши планы на следующий месяц.
Эррил кивнул.
— А где Флинт?
— На камбузе, готовит кашу с соленой рыбой. Когда ты будешь готов, мы отправимся к нему.
От мысли о соленой рыбе и густой каше желудок Елены чуть не перевернулся. Под ногами у нее медленно покачивался корабль — две мачты качались туда-сюда, словно следуя за полетом чаек в небесах. Елена вцепилась вспотевшими ладонями в реллинги, огораживавшие палубу.
Эррил отвлек ее от качки:
— Пойдем в твою каюту, там ты сможешь лечь. Пусть твой желудок успокоится.
— Ох, вряд ли, — пробормотала Елена, следуя за стендайцем по средней палубе. Под ногами валялись свернутые толстые канаты, о которые так легко споткнуться, но она следовала указаниям Эррила и крепко держалась за реллинги.
Когда они дошли до носового отсека, Эррил распахнул тяжелую дверь железного дерева. За ней оказался короткий проход, который вел к верхним каютам, и люк, а под ним — темная лестница, круто уходившая вниз. На стене висел фонарь. Эррил кивком велел Елене спускаться, и она заметила, что в люке нет окошечка, зато внутри у стены стояли три тяжелых железных лома. Словно вход в какое-то промозглое подземелье.
Эррил, должно быть, заметил ее испуганный взгляд.
— Во время шторма высокие волны могут захлестнуть палубу. Железными ломами можно запереть дверь, и вода в трюм не попадет.
Елена прикинула, насколько средняя палуба выше уровня воды. Она и представить не могла, что волны могут быть такими громадными, чтобы захлестнуть корабль. Горло у нее перехватило, и она, пригнувшись, скользнула через дверь в носовой отсек.
Тотчас же она почувствовала сильный запах керосина и дубовой смолы. От вони, от раскачивающегося фонаря в полутемном проходе и от качающегося пола под ногами у нее закружилась голова. Опираясь о стену, чтобы не упасть, Елена последовала за Эррилом к маленькой двери в конце прохода.
— Вот твоя каюта, — объявил он, распахивая дверь. Она стукнулась о крохотную койку, прибитую к дальней стене.
У Елены упало сердце. Комнатка размером не превышала шкаф. Хотя в каюте не было ничего, кроме узкой койки, небольшого сундучка и одного-единственного фонаря, она казалась набитой.
— Сегодня днем сюда доставят твои вещи.
— Куда же мне их положить? — пробормотала девушка.
Эррил кивнул на кровать.
— Сядь. Я хочу с тобой поговорить.
Елена упала на скрипящую койку. В свете фонаря, мягко качавшегося у нее над головой, их тени танцевали на стенах. Несмотря на то, что она сидела, от этого движения теней ее тошнило. Она сосредоточилась на носках своих сандалий.
Эррил встал перед ней, наклонившись, чтобы не удариться головой о низкие стропила. Он стоял, слегка расставив ноги, и удерживал равновесие с помощью движений колен.
— Насчет Джоаха, — начал он. — Прошлой ночью он опять просил Флинта отпустить его вместе с нами.
Эта новость заставила ее поднять взгляд. Хоть она и отказала Джоаху, заявив, что его сон не пророческий, ее брат настаивал на своем и не желал оставлять эту тему в покое.
Эррил взмахом руки обвел каюту:
— Как видишь, «Морской скороход» не слишком вместителен. Флинт составил экипаж из нескольких моряков, верных нашему делу. На корабле нет места для мальчика, который беспокоится о сестренке.
— Дело не только в этом, — пробормотала она, не желая рассказывать о том, как Джоах поверил собственному сну.
Эррил опустился на колено рядом с ней и положил руку ей на колено.
— В чем же? Ты боишься оставлять его? Ты велишь ему ехать?
— Нет! — с ужасом воскликнула она. — Я бы тоже предпочла, чтобы он остался в доме — подальше от меня, — Она слабо улыбнулась стендайцу. — Моим родственникам опасно находиться рядом со мной.
Эррил сжал ее колено.
— Значит, ты со мной согласна. Может быть, ты с ним поговоришь?
Она посмотрела стендайцу в глаза. Она знала, что сон Джоаха не может быть правдой, но ее брат верил сну. Сердце звало его в дорогу, и Елена была не в силах убедить его и усыпить его тревогу.
— Я уже пыталась с ним говорить, — устало сказала она. — Он меня не послушает, и я думаю…
