Я заскрежетал зубами, желваки на лице пришли в действие.
Нет. Я не пристрелю гниду сразу. Сперва превращу его член в кровавое месиво.
— Опусти пушку, слышишь? — сглотнув, Андрей трусливо выставил перед собой руки в защищающемся жесте. — Давай поговорим!
Я посмотрел на девчонку.
Прикрыв нижнюю часть тела коротеньким платьем, она попятилась от Маршалова назад. Помогая себе ладонями, двигалась за рояль, чтобы спрятаться. Метала беглый от страха взгляд с насильника к моему лицу, смотрела за мое плечо на Леона, и возвращалась к тому, что прожигала дыру в Андрее.
Не представляю, что творилось в ее голове.
— Какие у тебя проблемы, Самсонов? — нервозно проведя рукой по спутанным волосам, потребовал объяснений Маршалов. — Моя охрана…
— Твоя охрана решила прилечь, — выдавил издевательскую усмешку Леон. — Разделаться с ними было проще простого. Задумайся о смене персонала, иначе твой хрен недолго пробудет в целости и сохранности. Ну, знаешь, это так, к сведению. Приятельский совет.
Маршалов гневно свел брови к переносице, и две глубокие морщинки прорезали лоб.
— Обязательно устраивать сцену, Дамир? Объясни, что происходит, — он старался говорить спокойно и приязненно, но судя по тому, с какой силой ему приходилось стискивать зубы, фильтрование слов было задачей не из легких.
Урод отчетливо осознавал, что находился в проигрышном положении, поэтому будет стелиться, как шелковый, и изображать невинного ангелочка, чтобы спасти собственную шкуру.
Я не убийца, но моя рука не дрогнет, если потребуется спустить курок.
Это необходимая мера.
Ублюдок надругался над Викой. Он вполне заслуживал оказаться на дне двухметровой ямы с дыркой в голове.
Мое лицо исказилось в злобной гримасе.
— Ты — последняя мразь, вот что происходит, — с лютым отвращением выдавил я. — Насилуешь девочек… серьезно, мужик?
Маршалов шумно выдохнул.
— Я никого не насилую. Я плачу девкам за то, чтобы они раздвигали ноги. Все по-честному.
— Ей, — я кивнул на Вику. Она спряталась за роялем, прижав колени к груди, — ты тоже заплатил за секс?
— Само собой!
— Солги еще раз — и не доживешь до утра, — прорычал я.
У меня заканчивалось терпение. Прежде чем Маршалов открыл рот, чтобы извергнуть очередной поток грязной фальши, я перебил его.
— Час назад ты посетил закрытый аукцион «Блажь». Ты и многие другие богатые извращенцы частенько заглядываете туда, верно? Покупаете девочек без их согласия, а после насилуете, делаете с ними все, что взбредет в ваши больные головы.
Андрей нервно усмехнулся.
— С каких пор ты проповедуешь о справедливости и законе, Самсонов? Думаешь, твои руки чище?
— Я не святой. Но я никого не насилую. Что, по-другому никто тебе не дает?
Его верхняя губа поползла вверх, обнажив зубы в оскале.
— Зачем вы ворвались в мой дом?
— Мы пришли за этой девушкой, — ответил Леон.
Он выступил вперед и занял оборонительную позу справа от меня. Маршалов в недоумении глянул в сторону Вики и вновь уставился на нас.
— Почему?
— Не твое собачье дело, — выплюнул я.
— Я заплатил за нее кучу денег, так что она принадлежит мне.
Ублюдок возымел наглость скрестить руки на груди и выставить мне ультиматум, словно я здесь для того, чтобы вести с ним светскую беседу.
— Ты разучился соображать? — я поднял руку с пистолетом чуть выше, таким образом напомнив Маршалову, что он в полной заднице. — Леон, уведи девчонку отсюда.
Друг кивнул и направился к Вике.
— Нет, не трогайте меня! — она стала отбиваться от рук Власова, когда он попытался дотронуться до нее и помочь встать на ноги.
— Успокойся, я не причиню тебе вреда, — сняв с себя кожаную куртку, Леон осторожно накинул вещь на ее дрожащие плечи. Вика вцепилась в одежду и укуталась в куртку, будто обернувшись в непробиваемые доспехи.
— Я никуда с тобой не пойду, — заупрямилась Вика.
Леон тяжело вздохнул.
— Тогда мне придется закинуть тебя на плечо.
Он протянул ей раскрытую ладонь, предлагая помощь.
— Так ты можешь подняться?
— Д-да, кажется… — неуверенно вложив в нее свою крошечную руку, пробормотала Новицкая.
Леон заботливо обнял ее за плечи и повел к выходу. Когда они шли мимо меня, я ощутил необходимость дотронуться до девчонки и лично убедиться, что она не сильно пострадала. Но я поборол неожиданный порыв влечения и отвернулся от нее прежде, чем она возвела к моему лицу свои красивые голубые глаза, обрамленные длинными ресницами.
Она была невероятно очаровательна, несмотря на нескрываемый ужас, исказивший милое невинное личико, несмотря на слезы, струившиеся по пухлым щекам. Ее красота соблазнила бы на рай самого дьявола.
Под дулом пистолета дернулся Маршалов.
— Ты… ты не можешь просто увести ее! — надо же, как завизжал импотент. — Девка обошлась мне в сто тысяч евро! Отдай МОИ деньги за эту шалаву и проваливайте нахрен из моего дома на все четыре стороны!
Зря он назвал Вику шалавой.
Я опустил пистолет, подошел к Маршалову и врезал ему по челюсти.
Одним ударом здесь явно не обойтись, так что я нанес серию непрерывных хуков по нахальной роже. Выбивал дурь из насильника с кровожадной улыбкой и непередаваемым удовольствием. Нещадно колотил до тех пор, пока лицо Андрея не превратилось в один сплошной огромный синяк. Поначалу он сопротивлялся и пытался ударить в ответ. Однако слабак очень быстро сдался и полностью смирился с ролью тренировочной груши для битья.
Он это заслуживал.
Каждый удар. Каждую рану. Каждый выбитый зуб.
Какое-то время Маршалову придется питаться через трубочку.
— Запомни раз и навсегда, — я схватил его за воротник рубашки и от души встряхнул.
Андрей захаркал кровью, хрипло застонал.
Оторвал мудака от пола и подпер к стене.
Его безвольно свисавшую голову я взял за подбородок и заставил посмотреть на меня.
— Эта девушка — моя. Ты, несчастный кусок дерьма, покусился на чужое, — чеканил каждое слово с остервенелой исступленностью. — Скажи спасибо, что я оставляю тебя в живых. Если узнаю, что ты вякнул еще хоть слово о Вике — я выставлю твою анальную девственность на аукцион.
Напоследок пригвоздил Маршалова к стене, встал с корточек и покинул дом.
— Он хоть жив? — безразлично уточнил Леон, когда я плюхнулся на водительское кресло «Джипа».
