Мандред оглядел своего противника. Он был одет роскошно, однако героем или волшебником не был точно. Кто же поставит охранять мост, который никто никогда не перейдет, того, у кого все дома? Наглеца! Выскочку! Он научит этого типа, как уважать людей. Будь он хоть трижды эльф.
Ярл несколько раз взмахнул мечом, чтобы расслабить мускулы. Оружие было на удивление легким, совсем не таким, как мечи людей. Обоюдоострым. Придется быть осторожным, если он не хочет нечаянно ранить Олловейна.
— Ну что, атаковать будешь, или тебе дать второй меч? — со скучающим видом поинтересовался Олловейн.
Мандред ринулся вперед. Поднял оружие, словно хотел раскроить Олловейну череп. В последний миг изменил направление, чтобы нанести удар слева по правому плечу эльфа. Однако клинок рассек пустоту.
Олловейн отошел как раз настолько, чтобы Мандред промахнулся на несколько дюймов. Одетый в белое воин высокомерно скалился.
Мандред отступил. Пусть статью Олловейн похож на мальчика, в бою он кое-что понимает. Придется Мандреду применить свой лучший трюк. Финт, стоивший жизни трем его врагам.
Левую руку он занес так, словно хотел отвесить Олловейну звонкую пощечину. В то же время он провел правой удар с запястья, указывавший на колено противника. Аккуратно проведенный удар враги замечали только тогда, когда клинок уже вонзался в их тело.
Удар кулака отвел руку Мандреда в сторону. Удар ноги пришелся в острие меча, и оно не нашло своей цели. А потом эльф ударил его коленом между ног.
Перед глазами у Мандреда заплясали звезды, казалось, от боли он даже перестал дышать. Толчок в грудь заставил его потерять равновесие, от следующего удара он пошатнулся. Заморгал, чтобы видеть отчетливее. Эльф был настолько быстр, что во время движения превратился в какой-то призрачный силуэт.
Мандред принялся беспомощно отбиваться, чтобы отвести противника на безопасное расстояние. Что-то коснулось его правой руки. Пальцы онемели от боли.
Клинком Мандреда теперь управляли только его воинские инстинкты. Он чувствовал себя беспомощным, в то время как Олловейн, казалось, был одновременно повсюду.
Меч Мандреда описал полукруг, а потом оружие рывком вырвали у него из руки. Что-то пролетело мимо правой щеки Мандреда, а потом бой закончился.
Олловейн отошел на пару шагов. Его меч находился в ножнах, словно ничего и не произошло. Постепенно к Мандреду возвращалась ясность зрения. Давненько его никто так не отделывал. Хитрый эльф не стал бить в лицо. При дворе никто не заметит, что произошло.
— Должно быть, ты здорово испугался, — с трудом произнес Мандред, — раз воспользовался колдовством для того, чтобы победить меня.
— Разве это колдовство, если твои глаза двигаются слишком медленно, чтобы уследить за моей рукой?
— Ни один человек не может двигаться так быстро, не применяя колдовство, — упирался Мандред.
На губах Олловейна мелькнуло что-то вроде улыбки.
— Совершенно верно, Мандред. Ни один человек. — Он указал на ворота, открытые нараспашку. Там их ждали две оседланные лошади. — Окажи мне честь, следуй за мной.
У Мандреда ныло все тело. Он на негнущихся ногах направился к воротам. Эльф поддержал его.
— Не нужно мне, чтобы меня поддерживали, — недовольно проворчал Мандред.
— В противном случае ты будешь выглядеть при дворе жалко. — Приветливый взгляд лишил слова Олловейна колкости.
Лошади терпеливо ждали под аркой. Нигде не было видно конюхов, которые привели бы их. Арка в стене мощной башни напоминала туннель. Он был пуст. За зубцами стены тоже не было никого. И тем не менее Мандред вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Может быть, эльфы не хотят демонстрировать ему силу гарнизона, охраняющего врата в сердце страны? Неужели его считают врагом? Или, может быть, шпионом? Но разве стал бы тогда дуб его лечить?
Их ждали белая и сивая лошади. Олловейн подошел к белой и игриво потрепал ее по носу. Мандреду показалось, что сивая смотрит на него с ожиданием. В лошадях он понимал мало. Эти животные были легки: стройные бабки, и вообще, они казались хрупкими. Но ведь и внешность Олловейна сбила фьордландца с толку. Быть может, они выносливее и сильнее любой кобылы, которая встречалась ему до сих пор. Ну, не считая Айгилаоса. Мандред ухмыльнулся, вспомнив хвастливого кентавра.
Он со стоном поднялся в седло. Когда человек принял более-менее прямое положение, эльфийский воин жестом велел следовать за собой. Топот подков глухо отражался от стен туннеля.
Олловейн выбрал путь, который вел по мягко поднимающемуся зеленому холму. Дорога к замку эльфийской королевы оказалась долгой, мимо лесов, через множество маленьких мостов. Вдалеке то и дело виднелись дома с красивыми куполообразными крышами. Они словно были частью окружающего пейзажа и казались Мандреду драгоценными камнями, встроенными в дорогую оправу.
Ярл с Олловейном пересекали страну весны. Мандред снова спросил себя, сколько он мог проспать под дубом. В сказках говорилось, что в мире эльфов царит вечная весна. Прошло наверняка не более двух-трех дней с тех пор, как он вступил в каменный круг. Может быть, даже всего один!
Мандред заставил себя собраться с мыслями, чтобы не показаться королеве дураком. Тем временем он полностью уверился в том, что человек-кабан пришел отсюда, из мира эльфов. Он подумал о Ксерне и Айгилаосе. Похоже, здесь не было ничего необычного в том, чтобы люди сливались со зверями — вот как человек-кабан.
Когда князья Фьордландии собирались для того, чтобы вершить правосудие, Мандред представлял Фирнстайн. Он знал, что нужно делать, чтобы погасить распри в зародыше. Если дело между двумя племенами доходило до кровавого злодеяния и кого-то убивали, то семья убийцы должна была выплатить семье убитого выкуп. Если это происходило, то повода для кровной мести не оставалось. Человек-кабан пришел отсюда. Королева эльфов несет за него ответственность. Из-за него Мандред потерял троих товарищей. Фирнстайн настолько мал, что потеря трех сильных мужчин может повредить его благополучию. Он потребует высокий выкуп! Одному Луту известно, скольких мужчин из других деревень убило это существо. Дети альвов нанесли ущерб, значит, пусть расплачиваются. Это будет справедливо!
Конечно, эльфам не страшна кровная вражда с его деревней. И тем не менее он обязан своим мертвым собратьям и должен при дворе потребовать справедливости. Быть может, повелительница Альвенмарка догадывается об этом? Знает ли она, какая вина лежит на ней? Не поэтому ли велит ему настолько поспешно прибыть ко двору?
Ближе к вечеру они впервые увидели замок королевы. Он был еще далеко, расположенный на отвесном холме, по другую сторону обширной долины с лесами и лугами. От его вида у Мандреда перехватило дух. Казалось, замок вырос прямо из скалы и хочет вонзиться в небо шпилями самых высоких башен. Стены были белоснежными, в то время как крыши сверкали синевато-зеленым, напоминавшим патину на старой бронзе. Ни у одного князя Северных земель не было резиденции, которая могла бы сравниться даже с самой маленькой из этих башен. Даже золотые чертоги короля Хорсы казались сараем по сравнению с этим великолепием. Насколько же могущественной должна быть женщина, которая правит такой страной! И богатой к тому же… Настолько богатой, что для нее покрыть крыши длинных домов его деревни золотом не сложнее, чем пальцем шевельнуть. Нужно не забыть об этом, когда он будет требовать выкуп за своих убитых товарищей.
