Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Звоню в дверь, прохожу через холл, беру ключи у Анны, которая сегодня выглядит торжественно. Черное платье в белый горох и большой красный цветок в волосах придают ей задорный вид. Несмотря на то, что у Анны лишний вес, она пользуется успехом в личной жизни. После моей просьбы у нас установились прекрасные отношения. Аня даже спрашивала моего совета, как вести себя с очередным молодым человеком, долго не отвечавшим на смс. Я порекомендовал кое-что из методик целеполагания: а именно постановку сроков. Писать по одной эсэмэске в два часа на протяжении недели, если ничего не получится, бросить затаю. Это привело к желаемому результату, Анна все-таки встретилась с предметом своих грез.
«Здравствуйте, Рафаил Тихонович», – с уважением говорит Анна. «Здравствуй, Аня». Хорошая девочка, раскованная, но не навязчивая.
В коридоре наталкиваюсь на Якова Борисовича. Это небольшого роста мужчина лет семидесяти пяти, с черными, глубоко посаженными глазами, пышными бровями и поросшими темным волосом толстыми пальцами. Ходит он медленно. Останавливаясь передохнуть, подолгу смотрит на кого-нибудь. Может заглядывать в кабинет, пугая женщин, или просто наблюдать проходящих мимо сотрудников. Яков Борисович Зисельман – всемирно известный специалист в области гипносуггестивной терапии.
В институте ходят слухи, что у профессора прогрессирует слабоумие. Сотрудники разделились на два лагеря: одни считают, что светиле пора на покой, другие – что экспертов такого уровня надо использовать до последнего. Мы с Ириной принадлежим ко второму лагерю. Я лично имел честь убедиться в способностях Якова Борисовича так как проходил у него курс лечения после выхода из комы. Зисельман погружал меня в гипноз, пытаясь вернуть память после того, как мое тело было найдено без сознания на треснувшем льду реки Пряжки.
«Привет», – набрасывается Зисельман, когда я почтительно останавливаюсь. Шея у старика почти не поворачивается. Через какое-то время я начинаю ощущать жжение, как будто меня просвечивают насквозь. Долго с гипнологом стараюсь не разговаривать. «Как самочувствие?» – «Все хорошо, Яков Борисович». – «Пришел в альма-матер?» – «Хочу зайти в кабинет, кое-какие дела подчистить». – «Ну, давай, подчищай». Боком удаляюсь, а Зисельман хитро провожает, застыв вполоборота. Сумасшедшая энергетика – кажется, он знает о тебе все. Как можно говорить, что «Зисель сбитый летчик»? Люди типа Дементьева не справляются с профессиональной ревностью. Ирина шутит – у Дементьева осталась только одна зависимость: от собственного эго.
Поднимаюсь на второй этаж, открываю кабинет с табличкой «Павликовская». Вот место, где я «вылупился и оперился». Старинный стол, который жена перевезла специально, чтобы «чувствовать над собой крону корней», а также стул, о котором уже говорилось. Салатового цвета стены, бледно-зеленые шторы, шкафчик светлого дерева с книгами по семейной психологии. Именно по ним я начинал знакомство с литературой. А также бежевое «спасательные» кресло и толстый ковер цвета водорослей с золотистыми древнегреческими волнами по периметру – то самое «море хаоса».
Обычно в психологических кабинетах должна быть расслабляющая и обезличенная обстановка. Чтобы ничто не вызывало бурного интереса клиента и не давало ему повода отвлечься от собственной истории. Однако у Павликовской есть фирменные приемы. Например, стену позади ее стула украшает абстрактная картина с большим оранжевым пятном и колесом сансары. На шкафу стоит бюстик Петра Первого. На подоконнике – горшок с домашним растением, диффенбахией. Каждый из этих предметов рассчитан на вопрос клиента. Картина дает повод жене немного рассказать о буддизме. Бюстик Петра Первого – о выгодах рационального мышления и активной жизненной позиции. А диффенбахия – о том, как чувствует себя женщина при слишком заботливом мужчине-отце: поливать поливают, а вот гульнуть уже не получится. Иногда супруга во время приема зажигает ароматические палочки: несколько наборов – роза, сандал, ваниль – всегда хранятся в правом верхнем ящике стола.
Мои любимые – сандаловые, от них так сладко гудит в голове. Тот же аромат больше всего нравится Ирине. Сейчас я открываю правый верхний ящик, достаю упаковку для медитации, ставлю палочку в подставку со слоном и поджигаю. Затем сажусь в кресло жены и некоторое время сижу, не двигаясь, с закрытыми глазами. Вскоре в память начинают вплывать воспоминания. Я не пытаюсь управлять сознанием, просто нахожусь в потоке, настраиваясь на прошлое.
Вижу жену, расшифровывающей аудиозапись моего голоса в ночном кабинете института. Она склонилась под лампой с абажуром из цветных стеклышек, который я разглядывал часами, представляя, что и синий, и красный, и зеленый, и желтый пришли к нам в гости. Мне тепло, колени укрыты пледом, глаза сами собой смыкаются. Я снова засыпаю, а когда просыпаюсь, опять вижу стол, лампу, женщину.
Это период восстановления. От головы Ирины тянутся проводки наушников, которые связывают ее с моим внутренним миром, они помогут разобраться в нем и объяснить его мне. В какой-то момент женщина отрывается от работы и поднимает глаза. Ее умный взгляд исполнен нежности. Сколько раз она повторяла, что получить такого клиента было для нее огромной удачей.
Один из основных вопросов, которые толкают нас вперед, – почему все случилось так, как случилось. Бывает, ответить непросто. Но это не значит, что бесполезно пытаться. Всегда есть логическое объяснение. Вслед за Ириной я считаю свое падение на лед результатом неправильных установок. По ее словам, мне суждено было упасть, чтобы, оттолкнувшись от психического дна, вынырнуть на поверхность, в план реальности. Во мне было огромное желание перемен. Благодаря ему моя жизнь сейчас выглядит иначе. Я стремлюсь проживать каждый миг осознанно. Пытаюсь быть взрослым. Мне нельзя сдаваться, идти на попятный. Я должен мыслить позитивно, чтобы никогда не повторять ошибок прошлого.
Наконец дверь открывается и входит мой добрый гений. «Ты уже здесь, – улыбается Ирина, внося в комнату свежесть своей уникальности. – И свечу зажёг, умница. Готов принимать пациентов?» На ней мой любимый «костюм училки», синий, с блестящими пуговицами. Волосы забраны в пучок, глаза подведены карандашом, губы накрашены вишневой помадой для брюнеток. Именно такой жена приезжала в больницу, где я выходил из комы: такой, я ее полюбил. Ирина кладет сумочку на стол, садится рядом, потеснив меня на своем стуле, по-дружески закидывает руку на плечо. «Мне захотелось больше узнать об отце», – тихо говорю я.
3. Варахиил
«Здравствуйте, Варахиил! Меня зовут Мария, и я пишу вам из Москвы, поскольку не имею возможности встретиться лично. Мы были знакомы раньше. Знаю, что вы не помните ничего до определенного момента своей жизни. Сейчас она полностью посвящена вашей жене, и это прекрасно. Однако в интересах истины, которая, как мне кажется, даже лишая покоя, оказывает благотворное влияние на существ человеческого происхождения, хочу сообщить следующее: у меня есть некоторые сведения о том, почему вы не хотели быть с Соломеей раньше. То есть до того, как все забыли. Вы мне сами рассказывали. Возможно, сейчас этот опыт помог бы вам что-то переосмыслить, от чего-то освободиться, обрести более глубокое и объемное понимание мироздания и своего места в нем. Ответьте на это письмо, если вас заинтересовало мое предложение. Спасибо».
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
