Он щелкнул пальцами, и над головой мелькнул огненный шарик. Но сразу погас, будто уничтоженный безжалостной черной магией.
А следом погасли и мы.
Последнее, что запомнила, как падаю в объятья тьмы.
****
— Пей до дна, Лилит. Не мотай головой. До дна!
Рядом закашлялся Ульрих, а я гневно посмотрела на герцогиню Викторию, поившую меня жидкостью цвета памятной рыбины.
— И не прожигай взглядом. Сами виноваты.
— Не стоит с ними так сурово, дорогая, — посоветовал герцог Эдвард. — Дети — создания любопытные. Им простительно.
Но Её светлость фыркнула и переключилась на Ульриха. Свою порцию пойла он тоже не мог осилить. Давился и глядел на хозяев замка сурово. Настолько, насколько позволяли слезящиеся глаза.
— Напугал, — усмехнулась герцогиня Виктория. — Я сама умею взглядом огонь разжигать. Допивай!
Мы сидели, а точнее, полулежали на диване в синей гостиной, в которую нас доставили в бессознательном состоянии. В нем, как успела поведать герцогская чета, мы с Ульрихом пребывали около двух часов. Вырубила нас охранная магия таинственной комнаты.
— И ничего им непростительно, — припечатала Виктория, забирая мой опустевший стакан. — Любопытство — худший порок. С легкостью губит репутации. А иногда и жизни.
Герцог тяжело вздохнул.
— С этим не поспоришь, дорогая, — согласился он с супругой и глянул на нас, качая седой головой. — В этой комнате моя прабабка проводила особенно темные обряды. Помещение насквозь пропитано злой магией. Увы, уничтожить его невозможно. Приходится прятать от посторонних глаз. Удивительно, как вы двое умудрились на него набрести.
— Благодаря особой магии, — бросила герцогиня Виктория, явно намекая на моего кавалера.
Ульрих подавился остатками салатового пойла, но госпожа не обратила внимания.
— Пора поговорить о твоем безрассудном поведении с матерью, — объявила она насмешливо. — Не качай высокомерно головой, мальчик. Я не о ватрушке, что разгуливает по нашему замку под руку с твоим отцом. Я о настоящей матери. Габриэле — моей давней приятельнице. Пусть преподаст тебе основательный ведьмовской урок.
Таким изумленным я Ульриха не видела ни разу. Даже в памятные ночи духа: в первую и последнюю. Зрачки расширились, род приоткрылся. Парень считал существование материнского народа тайной из тайн. А осведомленность герцогини переворачивала основы его «мира».
— А теперь, господин полумаг, — отчеканила госпожа, — проводите леди Лилит до саней и возвращайтесь к себе в покои. Постарайтесь нигде не сворачивать.
Я поднялась с трудом. Ульрих хотел подать мне руку, но не рискнул при чете Ван-се-Росса. Его шатало, как и меня. Не свалиться нам обоим помогло исключительно желание скрыться подальше от ледяных глаз хозяйки замка.
Полуведьмак заговорил, пройдя половину пути до главного выхода.
— Матушка могла бы и предупредить о герцогине Виктории, — проворчал он, явно не зная, как относиться к открытию.
Я молчала. Слишком злилась на парня и опасалась ляпнуть лишнее.
— Говори уже, — Ульрих угадал мое настроение. — Я не из обидчивых.
— Он не ощущает угрозы, — поддела я, не пряча яда.
— Её там и не было, — упрямо объявил полуведьмак. — Герцоги лгут. Нас вырубила не охранная магия, а кто-то из них. И не два часа назад, а минут двадцать.
Я остановилась и посмотрела на парня, как на умалишенного. С трудом удержалась, чтобы пальцем у виска не покрутить.
— Я серьезно, Лилит, — Ульрих взял меня за руку. — Моё ведьмовское чутье не обманешь подобными трюками. Мы на что-то наткнулись, и хозяевам это не понравилось. Похоже, на нас наложили заклятье забвения. Мерзкая штука. И незаконная. Но господа предпочли рискнуть ради сохранения тайны. Все провернули аккуратно, иначе б мы до утра не встали. Впрочем, от мигрени в ближайшие недели нас это не спасет. Как и от забывчивости по мелочам. Но не волнуйся, я разберусь, как избавиться от блока.
— Угу, — кивнула я рассеянно.
Я не волновалась. Совсем. И почти не заинтересовалась сведениями Ульриха. В голове внезапно поселился туман. Всё, что мне сейчас хотелось — добраться до дома, снять бальное платье с белокурым париком и забыть о сегодняшнем вечере.
Глава 3
Прощание прошло отвратительно. В прошлый раз, покидая маму с теткой, я с трудом сдерживала слёзы. А сейчас жаждала поскорее сесть в сани Элиаса и под скрип снега под полозьями забыть, что на свете существует поселок Бирюзовый. Желание сбежать не значило, что я перестала бояться злых духов Гвендарлин. Однако сегодняшним утром четко осознала, что дом окончательно перестал быть домом.
Дот вела себя сдержанно. Сухо поинтересовалась, не забыла ли я чего, и не произнесла больше ни слова. Мама ходила с беспечной улыбкой, будто не с единственной дочерью расставалась, а выпроваживала надоевших гостей. Мы так и не поговорили толком. Она пыталась пару раз, но я устраивала бунт, и пропасть между нами росла.
Лишь на пороге мама не выдержала и обняла меня.
— Лил, прошу, будь благоразумна, — прошептала она. — Этот юноша из темных…
— Мам! — взвыла я, не хуже раненного зверя. — Прекрати!
— Но есть же другие! Из вашего сектора. Мальчик, что цветы в целительский блок носил. Он ровня, а тот… тот…
Мама замолчала, встретившись с моим огнеопасным взглядом. Я и так чувствовала себя отвратительно из-за Ульриха. В последний раз мы виделись неделю назад на парадном крыльце замка Ван-се-Росса. На следующий день семейство Бернарду вернулась восвояси, и я понятия не имела, что ждет меня в колледже. Готов ли полуведьмак общаться со мной у всех на виду. Или сделает вид перед полноценными, что мы не знакомы
— Ульрих — не Свен, как ты не поймешь, — проговорила я с надрывом. — И мы не жениться собираемся, а просто… просто…. Я не делаю ничего предосудительного.
— Лил…
— Хватит, — я выставила ладони вперед. — Давай закончим разговор. Я не хочу ссориться. Тем более, перед отъездом. Я буду благоразумна. Но не требуй от меня того, что я не выполню. Не заставляй врать.
Я поняла, что маму ответ не устроил, услышала, как негодующе фыркнула Дот. Но махнула рукой и выскочила из дома. К демонам всё и всех!
Возле крыльца поджидали слуги Ван-се-Росса, чтобы погрузить мой дорожный сундук. Едва взглянув на них, я прошагала к крытым саням и плюхнулась на мягкое сидение рядом с младшим герцогом. Он подозрительно покосился на мое хмурое лицо, но ничего не сказал. Привычно уткнулся в книгу.
Погода стояла отличная. Солнечная и в меру морозная. Из окна саней простирался великолепный вид на укутанные свежими сугробами поселки, поля и лес. Нетронутый снег переливался, искрился всеми цветами радуги. Но любоваться не получалось. В душе клокотал гнев. Я ненавидела себя. Свою неполноценность. Сильнее, чем раньше. Никогда не забуду, как смотрели на меня родители Ульриха до того, как поняли, что перед ними полуцвет. Они сочли меня достойной компанией сыну. Гостья герцогини, темная. А не какой-то там сломанный ублюдок.
