Многочисленные правоохранительные инициативы Лорис-Меликова неизменно получали высочайшее одобрение, но ирония истории состоит в том, что они не спасли самодержца, решившегося «даровать» стране конституцию. Трагизм и парадоксальность ситуации заключались также и в том, что, если судить по показаниям арестованного в Одессе Г. Д. Гольденберга, III отделение уже в марте 1880 года знало не только об активной деятельности народовольцев вообще (их на тот момент насчитывалось свыше шестидесяти человек), но и о вполне конкретных планах покушения на самодержца, которые вынашивали его активисты А. Д. Михайлов, Л. А. Тихомиров, А. И. Желябов и С. Л. Перовская.
К августу 1880 года Лорис-Меликов, наделенный императором широчайшими полномочиями, стал самым влиятельным чиновником, «диктатором», призванным определить стратегию и тактику правоохранительной деятельности в империи. В период с марта по июль 1880 года в стране не было совершено ни одного террористического акта, и, как пишет Андрианов, «казалось, что для поддержания государственного порядка нет более надобности в чрезвычайных мерах». Лорис-Меликов посчитал, что настал подходящий момент для ликвидации как Верховной распорядительной комиссии, так и III отделения С. Е. И. В. К. Отныне все жандармско-полицейские и следственно-розыскные функции были сосредоточены в Министерстве внутренних дел.
Исторической правды ради следует подчеркнуть, что граф Лорис-Меликов отнюдь не являлся тем грубым и прямолинейным охранителем самодержавного режима, каким его порой представляют, а, судя по имеющимся документам и свидетельствам современников, был мудрым политиком, пытавшимся найти наименее болезненные способы и методы преодоления антагонистических конфликтов в обществе. Именно поэтому краткий период его властвования (до апреля 1881 года) и был назван впоследствии «диктатурой сердца».
Во «всеподданнейшем докладе», представленном 11 апреля 1880 года, Лорис-Меликов отмечал, что для вывода страны из кризиса, нормализации обстановки и успокоения общества необходимо проведение реформ различных сторон общественной жизни. В части, касающейся «охранения государственного порядка и общественного спокойствия», он предлагал «идти твердо и решительно в деле преследования злоумышленников, но не смешивать с ними людей, виновных лишь в проступках, не имеющих прямого отношения к социально-революционным проявлениям». В то же время подчеркивалась необходимость «побуждать правительственные учреждения… к более внимательному отношению к насущным потребностям населения и его представителям».
В своей следующей записке Лорис-Меликов указывал, что основную задачу видит в том, чтобы отнять у крамолы почву для эксцессов, что «возможно только в результате объединения усилий правительственной власти и общества».
На основании «верноподданнейшей записки», 26 июля представленной Лорис-Меликовым Александру II, указом императора от 6 августа 1880 года в структуре Министерства внутренних дел был образован Департамент государственной полиции, ставший центральным розыскным органом империи взамен упраздненного этим же указом III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии.
В изданном в 1904 году сборнике «Министерство внутренних дел: его права и обязанности» об этом органе государственной безопасности сообщалось следующее: «Департамент полиции находится под особым ведением одного из товарищей министра и непосредственным начальством директора. Состоит из 6 дело-производств и Особого отдела.
Ведению Департамента подлежат дела: по предупреждению и пресечению преступлений по охранению общественной безопасности и порядка; о государственных преступлениях; по устройству полицейских учреждений, наблюдению за их деятельностью и за правильным течением дел в них; по определению, перемещению, увольнению и награждению чинов полиции и назначению им пенсий и других установленных законом денежных выдач; об охранении и возобновлении государственной границы; о пограничных сообщениях и о снабжении иностранцев видами на проживание в России и о высылке иностранцев; по проверке показаний лиц, именующих себя за границей русскими подданными; по передаче в Россию русских подданных, задержанных за границею, дезертиров и обвиняемых в разных преступлениях; об учреждении опек в особых случаях; по надзору за питейными и трактирными заведениями; о мерах безопасности от огня и по надзору за приготовлением, хранением, торговлею и перевозкой пороха и других взрывчатых веществ; по утверждению уставов разных обществ, клубов и разрешению публичных лекций, чтений, выставок и съездов; по наблюдению за исполнением».
Как видим, основное назначение и методы деятельности Департамента полиции в этом официальном источнике не раскрывались. А ведь главный акцент в деятельности Департамента полиции делался на «правильную постановку агентуры», то есть розыскной деятельности. И вследствие перетряски, устроенной Верховной распорядительной комиссией, были достигнуты некоторые результаты, хотя тогда же начал, особенно инспектором Петербургского охранного отделения Г. П. Судейкиным, активно применяться и метод провокации.
Следует отметить, что фактически выполнение контрразведывательной функции в империи также было возложено на Департамент полиции и систему подчиненных ему губернских жандармских управлений и охранных отделений, чем он и занимался вплоть до начала нового века. При этом функция военной контрразведки осуществлялась командованием военных округов (отделениями генерал-квартирмейстерской службы, как это повелось в России еще со времен Петра I).
Пятнадцатого ноября 1880 года при Министерстве внутренних дел был учрежден Судебный отдел, ведавший вопросами административной высылки неблагонадежных лиц, на которых не имелось достаточных оснований для предания их суду. Подобное право было предоставлено начальникам губернских жандармских управлений еще 1 сентября 1878 года. С 13 февраля 1883 года этот отдел вошел в структуру Департамента полиции как его 5-е делопроизводство.
Разумеется, в деятельности Департамента далеко не всё шло гладко, были в новом сыскном ведомстве провалы и потери. Первый крупный скандал разразился в январе 1881 года, когда выяснилось, что один из лучших сотрудников, Н. В. Клеточников, на самом деле является искусно замаскировавшимся агентом «Народной воли». А 16 декабря 1883 года в Петербурге народовольцами был убит упоминавшийся выше Судейкин, причем покушение на него готовилось одновременно в Петербурге и в Париже и было санкционировано членом Исполнительного комитета «Народной воли» Тихомировым.
Как известно, Судейкин был рьяным приверженцем активного использования метода провокации. В подготовленном им в 1881 году циркуляре рекомендовалось:
«1. Возбуждать с помощью особых активных агентов ссоры и распри между различными революционными группами.
2. Распространять ложные слухи, удручающие и терроризирующие революционную среду.
3. Передавать через тех же агентов (а иногда с помощью приглашений в полицию и кратковременных арестов) обвинения наиболее опасных революционеров в шпионстве, вместе с тем дискредитировать революционные прокламации и разные органы печати, придавая им значение агентурной, провокационной работы».
