— Да чего ты, как неродная, — проворчал Павлик. — Не видала мою ветровку? Побегать хочу вечером.
— Ага, рассказывай.
Закрылась в ванной и смыла остатки косметики, причесала высохшие соломой волосы. Прислушалась — вроде ушел, и сама вышла. Так и есть, занял свое любимое место кресло в проходе. Ноги в трениках расставил широко, а костлявую голую грудь выкатил колесом. Захочу пройти в комнату и обязательно придется протискиваться мимо него. Все, как всегда.
От редких волосков на впалой груди тут же тянуло блевать. Но сам Павлик никогда не стеснялся ходить дома без верха, считал, что он в отличной форме для своих лет. И нам в жару советовал не мучиться, не париться с этими поролоновыми лифчиками. Ага. Как будто мы не знали, зачем он раздавал такие советы.
Так уж повелось, что мы жили в дальней комнате, а мама с отчимом в смежной, и нам с сестрой всегда нужно было пройти через их комнату. Павлика проходной двор никогда не смущал. Он мог сидеть хоть в трусах и только говорил: «Ой, да чего ты, как неродная? Иди куда шла, не смотрю я на тебя».
А сам умудрялся облапать глазами так, что будь на тебе хоть мешок, хоть шуба, ничего не спасло бы. Даже кусочка голой кожи я не хотела ему показывать. Таня вот не парилась, а я не могла. Меня аж передергивало, когда чувствовала на себе его взгляд.
А жаловаться было бесполезно. Когда мама появлялась дома, она хотела только спать.
Когда врачи поставили крест на карьере Павлика, как футболиста, этот несостоявшийся Рональдо теперь никак не мог определиться, чем же ему заняться.
— Понимаешь, Свет, не лежит у меня душа к этому, вот не могу и все, — говорил он маме после очередного провала на собеседовании.
Или:
— Ой, я бы и рад, Свет, но там же ходить столько надо! А у меня колени, ты же знаешь.
Травму колена можно было вылечить. Поэтому Павлик и разузнал все, что мог, едва ли не про все клиники Москвы. Да вот смысл? Денег на операцию и лечение у него все равно не было. Ведь сам он нигде не работал, а мама работала сразу на трех.
Мы с Таней тоже устроились, как только нам стукнуло по шестнадцать. Сначала официантками на лето, потом Танька решила не получать высшее, быстро отучилась на курсах и теперь делала маникюр в ближайшем салоне красоты.
Я же твердо решила не забивать на учебу. Но вопрос денег для меня стоял как никогда остро. Мне было уже двадцать. И я мечтала жить отдельно.
Так, чтобы можно было ночью, если захотелось пить, спокойно дойти до кухни, а не выглядывать сначала в щель, чтобы разведать обстановку. Не ходить дома одетой с головы до ног. Не шарахаться случайных прикосновений.
Наша мама частенько брала ночные смены, ведь за них платили лучше. А Павлик… Ну это Палик. Он ничего не стеснялся. И даже в ночное время мы его личной жизни перед телевизором ни капли не мешали.
Поначалу я думала, что Таньку это так же задевает, бесит, злит. Надеялась, что нас двоих мама послушает.
Но Танька только пожала плечами со словами:
— Ой, да забей на Павлика. Он же безобидный.
Еще загодя я узнала про то, что Авдеев, препод по уголовному праву, собирался взять троих с курса для работы в своей конторе. Я была настроена вырвать это место. Хорошие деньги и отличный опыт. В данный момент меня особенно привлекали деньги. Это был мой шанс.
Сил больше не было жить дома. Мне нужна своя квартира! Если удастся получить место стажера, то вполне смогу отложить на съем жилья. А там, возможно, получится совмещать работу и учебу.
Но теперь все накрылось медным тазом. Авдеев и не посмотрит в мою сторону с недопуском. И от кого? От самого Исаева!
— Чего вздыхаешь? — покосилась Таня, пролистывая ленту «инстаграма». — Плохой день?
— Не то слово, — вздохнула я, падая на кровать. — А у тебя как?
— Да нормально, — пожала плечами сеструха. — Вот, думаю, на бассейн записаться. В школе рядом с нами, знаешь?
— Не произноси этого слова, — закрыла я лицо руками. — Я больше не хочу ни слова слышать о бассейнах.
— Как скажешь, — отозвалась Таня. — Кстати, сегодня твоя очередь готовить ужин. Поговорим о жареной картошке?
Швырнув в сестру подушку, я переоделась и отправилась на кухню. Конечно, Павлику срочно потребовалось выпить кофе, потому что у него оказалось пониженное давление.
— Ты же собирался бегать, — процедила я. — Ветровку нашел?
— Да нашел, нашел, и я бы побежал, но вот давление что-то подвело…
А банка с кофе была как раз возле раковины, где я стояла и чистила картофель на всю семью. Я аж вся вжалась в холодный кафель, пока он доставал все необходимое. В пальцах до скрипа стиснула нож.
Вот удивительно, какими диаметрально разными бывают желания. Я бы все отдала на свете, чтобы такой, как Павлик, никогда, даже случайно, меня больше не касался. Ни за что на свете.
А стоило подумать о Романе Андреевиче… И вот, желания были уже совсем другие. Я вообще думала, что такие косые мышцы внизу живота бывают только в Танькином «Инстаграмме». В жизни-то реальность вот она, далеко ходить не надо — растянутые треники и голый бледный торс с тремя волосинками.
Оказалось, что такие подтянутые, красивые мужчины, как Исаев, действительно существуют. И ведь кто-то же с ними спит?
Он всегда был застегнут на все пуговицы. Никогда не позволял себе послаблений. Знал, наверное, что если студентки увидят хоть миллиметр его загорелой кожи ниже воротничка, то потом проходу не дадут.
Даже если бы он вошел в аудиторию и стал бы развязывать галстук этими своими руками, крепкими, загорелыми, обитыми венами, половина группы уже была бы близка к оргазму.
А чтобы добить вторую половину, Исаеву достаточно было пробежаться подушечками по идеальному белому шелку сорочки. Тронуть манжеты и отбросить в сторону запонки — уверена, у такого, как он, должны быть запонки. Закатать белые рукава до локтя, обнажая узкие запястья, ремешок часов, и крепкие предплечья, покрытые золотистыми волосками.
Ох.
Представляю, лица девчонок с нашего потока, если бы они, как я, увидели Исаева в одних плавках.
Я вот видела. И теперь это зрелище навсегда отпечаталось у меня на сетчатке. Как же на других мужчин-то теперь смотреть после такого?
А самое главное, ведь после сегодняшнего «неуд» никуда не делся, а Роман Андреевич совершенно точно теперь будет держаться от меня, как можно дальше. Так что же мне делать?
***
Не зря говорят, что нужно бояться исполнения мечты и желаний. Прошло несколько дней с того позорища в бассейне. За это время я почти свыклась с мыслью, что не получу стажировку у Авдеева и вряд ли отложу нужную сумму на съем жилья. Правда, с глазастым своим в доску Павликом так и не свыклась.
