Через полчаса она уже обнимала дочь. Смотреть на эту сценубез слез было невозможно. Марси тихонько плакала. Не зная, чем помочь, онанаделала бутербродов, но никто к ним даже не притронулся. Разлила по чашкам истаканам воду и кофе – но никто не пил. Она попыталась предложить Саше вина, нота отказалась. А в два часа ночи прибыл из Лондона Ксавье. Из аэропорта егопривез приятель, тоже молодой художник. Этот парень остался стоять в дверях,когда Ксавье вошел в дом и кинулся к матери. Он обнял мать и сестру, и онивтроем зарыдали. У Марси разрывалось сердце. Всю ночь они проговорили.Приготовленную Марси еду ел только друг Ксавье.
А утром Саша поехала в клинику – она хотела побыть с мужемнаедине. До этой минуты Саша не могла себе представить Артура мертвым, не моглаповерить, что его больше нет. Она была похожа на привидение. По она не плакала.Она была в глубоком шоке. Саша простилась с любимым человеком, сказала ему всеслова любви и скорби. И ей казалось, что Артур слышит ее. Потом надо было ехатьв похоронное бюро, чтобы сделать необходимые распоряжения. Потом к ним домойприехал священник. И все это время рядом с Сашей была верная Марси. Ксавьепоехал к сестре. Когда священник ушел, Саша, обессиленная и опустошенная,повернулась к Марси.
– Поверить не могу, что все это происходит наяву. Всежду, что мне скажут, что это страшный сон. Но это правда, да, Марси?
Та утвердительно кивнула.
Кое-как этот день они пережили. Саша делала все необходимоекак зомби, но находила в себе силы, чтобы утешить детей. Вечером они селипоужинать. Татьяна легла спать в своей старой спальне, а Ксавье ушел сдрузьями. Саша одна сидела в гостиной и смотрела в пустоту. Она не могла заставитьсебя встать и пойти в спальню, ей нужен был муж и больше никто. Когда визнеможении она все же прилегла, уснуть все равно не удалось, она зарыласьлицом в пахнущую его туалетной водой подушку и заплакала. Верная Марси так и неушла к себе, она легла рядом – на диване. Вечером Саша несколько часов провелана телефоне, обзванивая друзей семьи и сообщая о предстоящих похоронах.Позвонила и в Париж. Многие сотрудники галереи собирались приехать на похороны.
Марси заказала цветы, Саша выбрала музыку. В течение всегодня заезжали друзья и предлагали помощь. Из близких друзей и сослуживцев Артуравыбрали тех, кто понесет гроб. Еще Саше надо было подобрать траурный костюм.Когда она это делала, ей все время казалось, что сейчас она упадет в обморок.Словно в забытьи, одевалась она на церемонию. Все остальное она вспоминала какв тумане.
После похорон все собрались у Саши в доме. Саша что-тоговорила друзьям, отдавала какие-то распоряжения, но в ее сознании незапечатлелось ничего, кроме нереальности происходящего и глухой тоски. Она всееще пребывала в шоке. И дети тоже. Они цеплялись друг за друга, как люди,оказавшиеся за бортом тонущего корабля. И у Саши было такое же ощущение. Носамое тяжкое ждало их на следующий день. Надо было жить дальше, только уже безАртура. Изо дня в день испытывать эту муку. Выдержать это было невозможно. Этобыло все равно, что лечь на операционный стол без наркоза. Саша не могла себепредставить, как будет каждое утро просыпаться и не видеть рядом любимого лица.И так – до конца дней. Все самое дорогое и чудесное рассыпалось, вмигпревратившись в прах. Жизнь без Артура не имела смысла, просыпаться по утрамстало невыносимо тяжело, у Саши не было сил снова включаться в жизнь, ждатьабсолютно нечего, не для чего жить, разве что для детей.
Через две недели Ксавье вернулся в Лондон. Он часто звонил.Татьяна вышла на работу еще раньше. Саша звонила ей ежедневно, но дочь каждыйраз разражалась слезами. Если не считать деликатного сочувствия подчиненных ипреданности Марси, единственным утешением для Саши служили разговоры с теми изее подруг, кто пережил подобное горе. Она общалась с ними сначала через силу,эти беседы повергали ее в депрессию, но по крайней мере она видела, что каждаяиз них так или иначе приспособилась к новой жизни. Правда, в этой жизни их неждало счастье и радость.
Алана Аппельбаум, чей муж дружил с Артуром и чей деньрождения Саша пропустила из-за похорон, сразу сказала, что первый год будетособенно мучительным. Да и потом в любой момент может накрыть нежданная тоска.Но когда минул год со смерти мужа, Алана буквально заставила себя снова вестисветский образ жизни. Она не избегала новых знакомств с мужчинами, правда, ниодного достойного человека она пока не встретила, но она хотя бы не сидела домаодна и не оплакивала свою загубленную жизнь. По теории Аланы, даже самыйзахудалый поклонник лучше одиночества.
Сашина французская подруга, потерявшая мужа три года назад врезультате несчастного случая на горнолыжном курорте, смотрела на проблемуиначе. Она считала, что лучше быть одной, чем с каким-то недоумком. Ей былосорок пять, овдовела она в сорок два и была убеждена, что приличного спутникажизни уже не найти – они все «разобраны». А те, что есть, – либо глупы,либо непорядочны. Она не уставала повторять, что жить одной лучше. Но Сашаотлично знала, что в последние годы подруга много пьет. И часто, звоня Саше,чтобы ее утешить – и при этом всегда забывая про разницу во времени, – онаоказывалась пьяна. Не так-то, выходит, ей и хорошо одной.
После этих звонков Саша говорила Марси:
– Может быть, спиться – лучший выход?
Слушать подруг было невыносимо. А разведенных – и того хуже.Тем не нужно было жить с нестерпимым горем, можно было спрятаться за своюненависть к бывшему мужу, особенно если тот ушел к молодой. Саша слушала, и ейделалось страшно. В результате она стала сторониться своих приятельниц,замкнулась и попыталась забыться в работе. Порой это помогало. Но в большинствеслучаев – нет.
Первое Рождество без Артура превратилось в череду больших ималеньких испытаний. К ней приехали Ксавье и Татьяна, и в полночь все троесидели за столом в слезах. Подарки никто не торопился, как бывало прежде,открывать. И все-таки дети доставили Саше радость. Татьяна подарила ей дивныйкашемировый палантин – Саша все время мерзла, должно быть, из-за того, чтоплохо спала и почти ничего не ела. А Ксавье привез серию художественныхальбомов, о которых она давно мечтала. Но что за Рождество без Артура?
На другой день дети уехали с друзьями кататься на лыжах. А вновогоднюю ночь она с вечера приняла снотворное и проспала до двух часов дня,радуясь, что удалось пропустить праздники. Никаким особым образом они с АртуромНовый год никогда не отмечали, но по крайней мере они всегда были вместе.
Только к маю Саша постепенно начала приходить в себя. Прошлоуже семь месяцев после смерти Артура. Все это время Саша раз в месяц летала вПариж, где ее дни были до предела насыщены делами, а вечера она проводила дома– в одиночестве. И как можно скорее она возвращалась в Нью-Йорк. По возможностиСаша перепоручала дела управляющим обеих галерей и была благодарна им за помощьи понимание. Без их участия ей пришлось бы нелегко. Она до сих пор чувствоваласебя потерянной. А хуже всего были воскресные дни, будь то в Париже или в Нью-Йорке,ведь заниматься делами в эти дни она не могла. В Саутгемптоне Саша не была стого дня, как умер Артур. Не могла она там находиться без него. Но и продаватьдом она не хотела. Пусть все останется как есть. Саша сказала детям, чтобыпользовались домом на свое усмотрение. Она вообще не могла решить, как ей житьдальше. Работа больше не приносила радости, но хотя бы служила единственнымутешением. Все остальное было сплошное бездонное отчаяние. Впервые в жизни онаиспытывала такую горечь и безнадежность.
