– Что случилось? Тебя уволили? – Это былоединственное, что, по мнению Саши, могло повергнуть дочь в такое отчаяние.Друга у Татьяны в данный момент не было, так что о несчастной любви разговор нешел.
– Папа… – Она опять разрыдалась, а Сашапочувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди. Что могло случиться сАртуром?
– Татьяна, говори, что стряслось. Быстро! Ты меняпугаешь.
– Он… Мне позвонили из банка. Несколько минутназад. – В Нью-Йорке было около полудня. Если бы он попал в аварию подороге в город, позвонили бы еще вчера ночью. Артур всегда имел при себе всетелефоны. Как и она.
– С ним все в порядке? – У Саши тисками сжалогрудь, а Татьяна продолжала рыдать.
– У него был сердечный приступ… На работе… Они вызвали«Скорую»…
– О боже! – Саша зажмурилась и продолжала слушать.Рука, сжимавшая трубку, дрожала.
– Мамочка… Он умер. – С этими словами жизнь дляСаши остановилась. Пол и потолок поменялись местами. Не отдавая себе отчета,она вцепилась одной рукой в трубку, а другой – в старый отцовский стол, словносилясь удержать равновесие. У нее было чувство, что она летит в пропасть.
– Этого не может быть. Это какая-то ошибка, –сказала Саша, как будто могла силой своего слова или воли повернуть всевспять. – Это неправда! – выкрикнула она ожесточенно. Каждую клеточкуее тела словно пронзило током. Она хватала ртом воздух.
– Это правда, – жалобно проговорила дочь. –Мне позвонила миссис Дженкинс. Его увезли в госпиталь, но он уже был мертв.Мамочка… Приезжай домой.
– Да, – сказала Саша, выпрямилась, в сомненииоглядела комнату, словно надеясь, что кто-то сейчас вырастет перед нею искажет, что все это неправда. Но никто не появился. Она была в кабинетеодна. – Ты сейчас где?
– На работе.
– Поезжай домой. Нет, не домой. Поезжай в галерею. Ненадо тебе сейчас быть одной. Расскажи там, что стряслось, они поймут. –Татьяна только плакала в ответ. Саша помнила, что в девять часов есть рейс наНью-Йорк, тогда она будет в Америке в десять по местному. К одиннадцати будет вгороде. Она знала, ее верная помощница отвезет Татьяну к своимродителям. – Вот что, Тати, оставайся на месте. Я попрошу Марси за тобойзаехать. – Марси работала у Саши со дня открытия галереи. Это быладобросердечная женщина сорока с небольшим лет, она никогда не была замужем и неимела детей, а потому Сашиных отпрысков любила как родных. Потом, будтовспомнив что-то в разгар вселенской катастрофы, Саша добавила: – Тати, я тебялюблю. Я прилечу первым же рейсом. – Саша положила трубку. Ее била дрожь.В каком-то секундном помешательстве она набрала номер мужниного мобильноготелефона. Ответила его секретарша миссис Дженкинс. Она как раз собираласьзвонить Саше, но Татьяна ее опередила. Саша еще надеялась, что к телефонуподойдет Артур. Услышав голос секретарши, она поняла: это конец.
– Мне так жаль, миссис Бордман… Так жаль… Все это таквнезапно… Он меня даже не позвал. Я с ним за пять минут до того говорила. Апотом захожу – бумаги подписать, – а он лежит головой на столе. Ужемертвый. Пробовали реанимировать, но все без толку. – Она не стала травмироватьСашу рассказом о тщетных усилиях реаниматологов, жуткая сцена до сих пор стоялау нее перед глазами. Она тоже плакала. – Я сделаю все, что от меня будетзависеть. Надо кому-нибудь позвонить? В клинику? В похоронное бюро? Какой ужас…
– Я прилечу и сама все сделаю, – сказала Саша. Илиэто сделает Марси. Она не хотела, чтобы посторонние люди занимались похоронамиее мужа. И сама ими заниматься тоже не хотела. А сейчас надо позвонить сыну.
Саша сообщила о случившемся своей французской секретаршеЭжени, попросила забронировать ей место в самолете и собрать вещи. Та былапотрясена. Даже не поверила сначала, но, увидев, какое у Саши лицо, поняла, чтоэто правда. Саша была белая, как полотно, и вела себя как человек в состоянииглубокого шока. Она принялась набирать номер Ксавье, но руки у нее дрожали и неслушались ее.
После этого Эжени вышла, чтобы через минуту вернуться счашкой чая, а потом отправилась заниматься авиабилетом. Саша к этому моментууже в слезах сообщала сыну новость, которая повергла его в не меньший шок. Онпредложил прилететь в Париж и вместе лететь дальше в Америку. Но был рискразминуться, если его рейс вдруг по какой-то причине задержится. Она велеласыну лететь прямым рейсом в Нью-Йорк, чем скорее, тем лучше. Отцу этим,конечно, уже не поможешь, но ей и Татьяне будет легче с ним рядом. Ксавьесогласился с матерью и, потрясенный, положил трубку.
Эжени упаковала вещи и отменила все планы на последующиедни. Поездка в Брюссель была отложена. У Саши в одночасье рухнула вся жизнь. Вголове у нее был сумбур, да она и не пыталась сейчас ни о чем думать.Секретарша и управляющий галереи довезли ее до аэропорта и, хлопоча над ней,как заботливые родители, посадили в самолет. Когда она вошла в салон, онипотихоньку объяснили старшей стюардессе, что у нее стряслось. Оба тревожились,как Саша выдержит перелет. Бернар предлагал лететь вместе с ней, но Сашамужественно отказалась и сразу об этом пожалела, едва лайнер оторвался отземли. Ее охватила такая паника, что она стала опасаться, как бы у нее самой неслучился сердечный приступ. Видя, как Саша побледнела и покрылась испариной,стюардессы посовещались и укутали ее пледом, а пассажира с соседнего креслапопросили пересесть. Старший бортпроводник какое-то время посидел рядом с ней.На вопрос о транквилизаторах Саша ответила, что не только не возит их с собой,но и вообще никогда не пьет. Но раньше она и мужа не лишалась в один миг. Когдаумер отец, все было по-другому, она страдала, но совсем не так. Ведь Симонубыло восемьдесят девять, и он много раз предупреждал ее, что когда-то этопроизойдет, так что внутренне она была к этому готова. До какой-то степени.Теперь было совсем другое дело. Артур. Только вчера он сказал ей, как сильно еелюбит. Только вчера она оставила его спящим в их доме, и все казалось такимнезыблемым. И вот теперь его нет. Это было невозможно осмыслить. Этопроисходило не с ними. Но Саша понимала, что это уже случилось. Такое чувствополной потерянности и испуга она испытала лишь однажды, когда в возрасте девятилет лишилась матери. Сейчас она снова чувствовала себя маленькой девочкой.Сиротой. Всю дорогу до Нью-Йорка она проплакала. Ее встречала Марси – ейпозвонил из Парижа Бернар и сообщил номер рейса. Едва Саша прошла таможню, какувидела ее лицо. Татьяну та оставила у себя дома с кем-то из подруг.
Марси не спрашивала, как Саша себя чувствует. В этом не былонужды. Саша едва могла говорить. Марси знала ее как в высшей степени энергичнуюженщину, но сейчас Саша была абсолютно беспомощна. Верная секретарша обняла ее,прижала к себе и повела на улицу. Саша плакала, не стыдясь посторонних. Онисели в машину, и шофер погнал в город. Саша не могла говорить, но на полпути еесловно прорвало, она принялась задавать вопросы, которые сейчас не имелиникакого значения. Артура не вернуть. Он ушел. Без предупреждения. Без звука.Не попрощавшись ни с женой, ни с детьми. Его больше нет.
