Ночью раздается звонок телефона. Звонит комендант французского сектора генерал Ганневаль. Он убедительно просит советского коменданта спасти французских офицеров связи с магистратом, блокированных берлинским населением в ратуше. Я поначалу не поверил генералу, сказал ему, что такое невозможно, а он продолжает упрашивать, утверждая, что так обстоят дела. Я позвонил в магистрат нашему представителю майору Очкину и спросил его, как это могло быть. Очкин, по природе человек спокойный, уравновешенный, немного флегматичный, вдруг рассмеялся в трубку телефона.
— Товарищ генерал, их и не надо блокировать, они просто перепились и лежат бесчувственно пьяные.
Я попросил Бориса Очкина усадить «блокированных» французских офицеров связи в машину и под своим присмотром отправить в штаб генерала Ганневаля. Пусть генерал посмотрит на «мужественных» сынов республики.
Все говорило о том, что провокации только начинаются и надо повсеместно быть начеку. У нас все было в состоянии повышенной бдительности. Это не помешало нам вовремя узнавать, что и где готовят американцы в качестве провокационных акций.
Известно, что немецкие антифашисты отмечают день борьбы с фашизмом. Так, американские военные власти по разработанному американской комендатурой сценарию вместе с Правлением СДПГ собирают со всего Западного Берлина все отребье, сажают его на американские военные машины и перевозят к Рейхстагу, имитируя, таким образом, антисоветскую демонстрацию. Следует заметить, что западные военные власти отдали всем предпринимателям своих секторов строжайшее распоряжение выслать своих рабочих к Рейхстагу, а всех, кто не пойдет, уволить с работы. Но коронный номер еще предстоял. Когда раздались у Рейхстага антисоветские истерические призывы, специально подготовленная группа подобранных из лагерей перемещенных лиц, из уголовников, тоже по американскому сценарию, прорвалась через Бранденбургские ворота в Советский сектор для учинения беспорядков в Советском секторе. Многие из них были вооружены легким оружием. У Бранденбургских ворот находилась наша оперативная группа. Она-то и арестовала из числа пробравшихся 20 наиболее разбушевавшихся. Все они были допрошены и преданы суду военного трибунала, который состоялся 12 сентября. Многие из них получили по 20 лет тюремного заключения.
В этот раз более всего оскандалился ближайший помощник американского коменданта Хаули, главный и непосредственный исполнитель этого скандального шоу — представитель американской комендатуры Глезерман. После того, как в трибунале было все это выяснено, он срочно смотался к себе в США.
11 сентября один провокатор подбирается сравнительно близко к почетному караулу у памятника героям, погибшим при штурме Берлина в Тиргартене, и стреляет по советскому часовому. Провокатор промахнулся, но мы потребовали от английского коменданта расследовать этот случай, найти виновника и наказать. Но, как в таких случаях водится, виновник обнаружен не был, и на этом все закончилось.
12 сентября 1948 года, в День памяти жертв фашизма, в Берлине была проведена профсоюзами и демократическими организациями мощная демонстрация рабочих-антифашистов. В демонстрации участвовало 350 тысяч человек. Эта демонстрация была ответом на провокации фашиствующих элементов 9 сентября и в защиту единства города.
Наконец, 30 ноября 1948 года в берлинской ратуше созывается чрезвычайное собрание городских депутатов-демократов совместно с представителями рабочих, делегированных прямо с заводов Советского сектора, на котором образуется демократический магистрат, и его первым обер-бургомистром избирается Фридрих Эберт, член Политбюро ЦК СЕПГ. По этому поводу состоялась демонстрация рабочих у ратуши. Демонстрация собрала 300 000 человек со всего Берлина. Пришли все искренние сторонники демократического пути развития Германии. С этого времени Восточный сектор Берлина образовал свои органы самоуправления, которые действовали и далее, укрепляя и развивая социально-демократические позиции рабочего класса в Восточном Берлине. Программой явились решения Советской комендатуры и профсоюзов провести в жизнь мероприятия, намеченные в Приказе № 20.
Западные оккупационные власти избирали поле для провокаций там и тогда, где и когда нам было невозможно помешать провокаторам. Такой очередной провокацией были беспорядки, учиненные на железнодорожном узле Берлина, в его Западном секторе.
Берлин — очень сложный и большой по своему значению железнодорожный узел Восточной Германии. Достаточно сказать, что ни по одному направлению нельзя было миновать Берлина. Более того, по всем западным направлениям пути шли только через участок узла в Западном Берлине. Таким образом, раскол города с его единым хозяйством давал западным державам широкое поле для провокаций. Цели провокаций были довольно примитивны — побольше и поосновательнее напакостить советским оккупационным органам, не считаясь ни с интересами немецкого населения, ни со здравым смыслом. Хотелось бы пояснить это положение.
Установление «воздушного моста» — сущая бессмыслица. Такая мера ничем не диктовалась. Ограничения на транспорте действительно были установлены советскими оккупационными властями, но они никак не преследовали целей принести голод населению Западного Берлина. Советские оккупационные власти официально заявили, что они берут весь Берлин на полное обеспечение продовольствием, промышленными товарами, сырьем и полуфабрикатами, топливом и всем другим для поддержания нормальной жизни в городе. Так что населению ничего не угрожало. Но западные военные власти отвергли наши предложения. Тогда советские военные власти пошли по другому пути. Мы начали распространять продовольственные карточки среди населения Западного Берлина для получения ими продовольствия в магазинах Советского сектора, при этом каждый район Западного Берлина был прикреплен к определенной группе магазинов в Советском секторе, где бы население могло получать продовольствие по карточкам нашего сектора. На таких смельчаков в Западном Берлине, отважившихся рискнуть, повели преследование, как на сторонников коммунизма.
Тогда зачем же прибегли мы к транспортным ограничениям? Уже говорилось выше, что расколоть Берлин можно легко политически, но расколоть одним махом берлинское хозяйство, транспорт, газопровод, водоснабжение, канализацию, систему силовых кабелей, осветительной системы и телефонную связь, как и радиовещание, невозможно одним махом. Например, так случилось исторически, что система складирования продовольственных товаров была более всего расположена в Западном Берлине. Они питали город продовольствием, но город был расколот. Западные власти захватили продовольственные базы, и население Восточного Берлина, вся система продовольственного снабжения Восточного сектора попала в прямую зависимость от западных держав, хотя продовольствие, которое там хранится, было поставлено советскими оккупационными властями. Хранилища газа и газовые заводы располагались в Восточном Берлине. Электросеть питалась главным образом электростанцией Клинкенберг, расположенной в Советском секторе. Все другие электростанции не могли поднять полную нагрузку потребителей Западного Берлина. Вся система водоснабжения регулировалась из Советского сектора. Все мощные очистительные коллекторы фекальных вод, системы канализации были расположены в Советском секторе. Но все самые мощные радиостанции Берлина были расположены в западных секторах.
