Связавшись с командирами корпусов, Катуков объяснил им поставленную фронтом задачу: форсировать Варту, обходить вражеские резервы, прорываться на познанско—варшавскую автостраду. Ближайшая цель — Познань!
Наступая на Сомпольно и Гнезно, корпус Бабаджаняна вел упорные бои с моторизованной дивизией «Бранденбург». Отбив контратаки немцев, 20 января войска заняли Сомпольно, через день бригада Гусаковского вошла в Гнезно, старинную резиденцию польских королей.
Успешно действовал и 8–й гвардейский механизированный корпус. Форсировав Варту в районе Унеюва, Дремов направил 21–ю гвардейскую механизированную бригаду на захват Коло, 1–ю гвардейскую танковую — на Конин. Коло и два других населенных пункта — Свенте и Слупца — взяты нашими частями если не с ходу, то после непродолжительных боев, с городом Конином, крупным опорным пунктом противника, пришлось повозиться. Здесь почти каждое здание было превращено в дот, подступы к городу простреливались артиллерийским и минометным огнем, а окопы вдоль шоссе занимали «фаустники».
Командарм запросил:
— Как дела?
Дремов ответил одним словом:
— Застрял.
— Что думаешь делать?
— Создаю штурмовые группы.
— Поторопись, Иван Федорович, командующий фронтом ждет от нас донесений о начале наступления на Познань. А чтобы быстрее закончил операцию, подброшу тебе кое—что из армейского резерва.
Дремов продолжал атаки Конина. Но как только штурмовые группы достигли северных его окраин, немцы взорвали мосты через Варту. Разведке пришлось искать новые переправы. В 7 километрах западнее города, у Славска, местные жители показали броды. По ним войска перешли реку.
Приведя себя в порядок, войска 8–го гвардейского механизированного корпуса со средствами усиления и несколькими подразделениями 64–й гвардейской танковой бригады, присланными Катуковым, нанесли удар по Конину с запада. Сопротивление гитлеровцев было сломлено, и 21 января город очищен от оккупантов.[329]
Впереди была крепость Познань. Чтобы ее взять, предстояло все обстоятельно продумать и взвесить. Исходить пришлось из того, что войска должны штурмовать три обвода, включавших в себя доты и дзоты, противотанковые рвы и надолбы, затем старую часть города и цитадель.
План немецкой обороны крепости не был известен командованию армии. Но вот разведчики Соболева захватывают в плен подполковника Флакке, заместителя командира гарнизона Познани. На допросе гитлеровец дал необходимые сведения.
Обговорив детали наступления с Шалиным, Катуков отдал приказ командирам корпусов: Бабаджаняну ударить с северо—запада, Дремову — с востока. С утра 22 января передовые отряды приступили к форсированию Варты, основные силы армии выступили только во второй половине дня: произошла задержка с подвозом горючего.
В ночь на 25 января на нашу сторону перешел шофер коменданта Познани, который, как и подполковник Флакке, рассказал о том, как гарнизон готовится отразить удар советских частей. За последние дни в город постоянно прибывали танки, артиллерия, эсэсовские части, полиция и жандармерия. Комендант крепости заявил, что намерен оборонять Познань до последнего солдата.[330]
25 января Познань была окружена, начался штурм ее предместий. Вокруг города танкисты Дремова захватили все аэродромы, на которых базировалось до 700 фашистских самолетов.[331]В дальнейшем к штурму подключился 11–й отдельный танковый корпус генерала И.И. Ющука. Однако крепость оставалась неприступной.
Стало ясно, что армия может надолго застрять на Варте, а тем временем противник подтянет на Мезеритцкий укрепленный район свои резервы и прогрызать его оборону придется с большими потерями.
Военный совет армии обратился к командующему фронтом Г.К. Жукову с предложением возложить штурм Познани на общевойсковые армии, 1–ю же гвардейскую танковую бросить на запад, к государственной границе Германии.
Это было вполне разумно. Ведь куда целесообразнее использовать танки по их прямому назначению — взламыванию обороны противника.
Оказывается, Г.К. Жуков уже принял такое решение и вскоре довел его до сведения Катукова. Познань должны брать 8–я гвардейская армия В.И. Чуйкова и 69–я армия В.Я. Колпакчи. Армия Катукова получила свободу маневра, главными силами развивала наступление на Мезеритц и Швибус, а частью сил мотострелковых войск блокировала Познань с севера и запада.[332]
Под Познанью осталась группа войск под командованием заместителя командира 8–го гвардейского механизированного корпуса В.М. Горелова, которая держала блокаду города до подхода армий Чуйкова и Колпакчи.
Основные силы армии Катуков повел к Одеру. Утром 25 января 8–й гвардейский механизированный корпус Дремова переправился через Варту в районе Чапуры. Как только войска были сосредоточены на западном берегу, вперед была брошена бригада Темника. Вечером в этом же месте реку перешел 11–й гвардейский танковый корпус Бабаджаняна, и его 45–я гвардейская танковая бригада с ходу вступила в бой с группой генерала Штрека, которую германское командование «сколотило» из запасных частей, учебных и саперных батальонов.[333]
В ближайшие дни войскам предстояло штурмовать Мезеритцкий укрепленный район, а там — и Берлин.
ПУТЬ В ПОМЕРАНИЮ
Советские войска подходили к границам Германии. Можно было с уверенностью сказать, что война вступала в завершающую стадию, хотя еще требовала немалых усилий страны, народа, армии и флота.
В феврале 1945 года 1–я гвардейская танковая армия отмечала вторую годовщину со дня своего создания. За короткий срок она прошла с боями тысячи километров, нанесла врагу огромные потери в живой силе и технике. Ею уничтожено и пленено 20 790 немецких солдат и офицеров, уничтожено и захвачено 4438 танков, 3318 орудий, 1857 минометов, 654 самоходные установки и много другой техники.[334]
Катуков понимал: армия готова разгромить укрепленный район. Силы у нее были. Только какой ценой? В истории войн еще не было примера, чтобы танковая армия прорывала мощные укрепленные рубежи противника, обычно это делали общевойсковые соединения своей тяжелой артиллерией, авиация, саперные части.
Порадовали разведчики донесением: противник не успел ввести на Мезеритцкий УР свои войска. Передний край занят немецкими солдатами лишь очагами. Значит, есть возможность найти лазейки между отдельными узлами сопротивления — «панцерверке».
