— Что ты имеешь в виду? — медленно спрашиваю я.
— Ну… после субботы… я… хмм… хотел спросить, все ли у вас в порядке.
Я сижу и размышляю несколько секунд, говорить ему или нет. Но рано или поздно он все равно узнает, поэтому решаю: пусть лучше узнает от меня. Я делаю глубокий вдох.
— Вообще-то нет. Не в порядке.
Ник вопросительно поднимает бровь.
— Все кончено.
— О боже! — произносит он; действительно шокирован. — Это же не из-за меня? Не из-за того, что я сказал?
— Нет, самодовольный ублюдок, не из-за тебя. Ну, ты помог, конечно, потому что я поняла, что ты прав. Все, что ты сказал тогда, — правда. Он совершенно мне не подходит, и в конце концов, я знаю, у нас ничего бы не вышло.
— Боже мой, Либби. Мне так жаль.
— Да, по лицу видно.
— Нет, правда. Я даже не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить. Все в порядке. Я в порядке. В жизни всякое бывает.
— Ты хочешь поговорить об этом?
— А что говорить? Я совершенно потеряла голову, жила в мире фантазий, не думая о последствиях, и, к счастью, вовремя поняла это.
— А как Эд?
— Не знаю. Я сказала ему вчера вечером, но он никак не отреагировал. Он не произнес ни слова.
— Что? Ничего не сказал?
— Нет. Весь вечер молчал как рыба.
— О господи! — Ник тяжело вздыхает. — Бедняга.
— Знаю. Я чувствую себя настоящей сволочью.
— Нет, Либби, ты не сволочь. Так будет лучше для вас обоих. Знаешь, нет худа без добра.
— Забавно — Джулс сказала то же самое.
— И это правда. Но не беспокойся, он переживет. Найдет кого-нибудь еще. И ты тоже.
— Забудь. — Я решительно мотаю головой. — С меня хватит. Я даю обет целомудрия. Меньше всего мне сейчас хочется общаться с мужчинами.
— Даже со мной?
Я поднимаю глаза и смотрю на него. И хотя он такой красивый и очень мне нравится, понимаю, что сейчас совсем к этому не готова. Меньше всего мне хочется заводить роман с Ником, чтобы избавиться от депрессии. Поэтому я печально качаю головой, смотрю ему прямо в глаза и пытаюсь улыбнуться.
— Да, — тихо говорю я. — Даже с тобой.
На следующий день звонит Олли.
— Я уже все знаю, — говорит он. — Мне мама утром позвонила, поделиться своим несчастьем. Ты в порядке?
— Да, Олл, — отвечаю я. — Все еще немного расстроена, но начинаю чувствовать облегчение.
Олли смеется.
— Я не хотел тебе раньше ничего говорить, но, знаешь, он был полным придурком.
— Что?
— Да ладно тебе. Теперь-то уж можно честно сказать: напыщенный старый пердун.
Это невыносимо: слышать такое от людей, которых ты любишь.
— Олл! Зачем ты так? Не так уж он был ужасен. Ради бога, мы всего пару дней назад расстались.
— Либби, все твои предыдущие бойфренды тоже были не подарок, но этот… Если бы ты вышла за него замуж, мне бы пришлось от тебя отказаться.
Я в шоке. В глубоком шоке.
— Ты действительно так думаешь?
— Извини, Либби, но мало того, что внешне он просто пугало, так еще и самодовольный, как индюк. Единственное его достоинство, на мой взгляд, — это деньги. Ну да, еще спасает то, что он был без ума от тебя.
Я вздрагиваю: реальность оказалась очень жестокой.
— Ты думаешь, все остальные тоже так думали?
— Не сомневаюсь. Слушай, извини, что я тебя расстроил, но вы же расстались, я думал, что могу говорить откровенно.
— Да, — вздыхаю я. — Просто я чувствую себя такой дурой. Но знаешь, Олли, он был неплохим парнем.
— Ладно, согласен. Но он тебе совершенно не подходил.
— Да, теперь я понимаю. Мама еще не успокоилась?
— Что ты. Ты же знаешь нашу маму. Она и через десять лет тебе не простит, что ты порвала с Эдом Макмэхоном.
— Боже, как же она меня раздражает. Хотя бы попыталась понять меня.
— Ну, если это тебя утешит, она сказала, что понимает, что ты чувствуешь.
— Ты шутишь!
— Нет. Я удивился не меньше тебя. Она, конечно, до смерти боится рассказывать соседям, но в глубине души понимает, что ничего хорошего из этого бы не вышло. Она все твердила о том, как они с папой были влюблены, когда поженились. Я уж думал, старушка совсем спятила.
— Ох, Олли, — смеюсь я, — ты и не представляешь, как мне сейчас хорошо.
Глава 31
Прошел уже месяц, и я чувствую себя абсолютно нормально. С головой ушла в работу — в офисе не могут понять, что же со мной произошло, так много мне удается сделать. Но разве работа не лучший способ справиться с одиночеством?
Конечно, по вечерам приходится нелегко. Разумеется, мне и в голову не приходит вернуться к Эду, — просто не знаю, чем же заняться. Мои друзья очень помогают — постоянно приглашают меня на вечеринки, и я точно знаю, что у меня нет ни малейшего шанса встретить Эда. И это самое лучшее.
Ведь теперь, когда я снова одна, понимаю, что с Эдом обманывала саму себя. Я носила одежду, которую настоящая Либби никогда бы не надела; ходила в такие места, куда настоящая Либби и не подумала бы заглянуть; вела себя так, что противоречила самой себе. Я всегда думала, что хочу жить именно так, но теперь, когда вкусила сладкой жизни, осознала, что никогда больше не стану притворяться той, кем на самом деле не являюсь.
Немного странно снова возвращаться к холостяцкой жизни. Мне приходится тщательно планировать каждый вечер, чтобы не сидеть дома в компании китайской еды навынос. Но все равно это намного лучше, чем быть с Эдом.
Хотя мне было немного неприятно, когда в один прекрасный день мне на работу позвонила Аманда и ни с того ни с сего спросила, не возражаю ли я, если она начнет встречаться с Эдом.
— Нет-нет, — отвечаю я с притворным энтузиазмом, — все в порядке.
— Ты уверена, что ты не против? — спросила она.
Я поняла, что, даже если я против, ей глубоко наплевать. Хотя, наверное, они идеально подходят друг другу: Аманда больше всего на свете мечтает взобраться на самый верх социальной лестницы. А я в последнее время скатилась по этой самой лестнице ступенек на пять, не меньше.
— Я так рада, — говорю я.
Интересно, они уже встречаются? Ответ на свой вопрос я получаю в тот же день: Джо врывается в мой офис, размахивая свежим выпуском «Дейли экспресс» и «Стандард».
— Так, — говорит она, садясь на край моего стола и вытягивая длинные ноги. — Ты лучше сядь. И дыши глубоко. Готова?
