Джаг знал в лицо всех городских старейшин. За годы жизни в Рассветных Пустошах ему приходилось встречаться с ними со всеми.
Председательствовал на собрании Ферон Дилуидди. Дилуидди владел несколькими постоялыми дворами, где останавливались те моряки с кораблей, патрулировавших Кровавое море, что не обзавелись в Рассветных Пустошах собственными домами. Даже для двеллера он выглядел слишком толстым. Время заставило его лицо обвиснуть брылями, напоминавшими натекший по сторонам свечи оплавленный воск. Широкие толстые губы Дилуидди имели нездоровый пурпурный оттенок. Густые седые волосы он перетягивал сзади ленточкой, а спереди на грудь ему спускалась такая же седая борода.
— .. . не хотим, чтобы нас порабощали Хранилище Всех Известных Знаний и его Великие магистры, — заявил в момент, когда в зал вошел Джаг, Ферон Дилуидди.
— Никто вас не порабощал, — возразил Великий магистр Фонарщик.
— Не порабощал? — неприязненно отозвался Листер Броккл. Двеллер, как и Дилуидди, он был намного моложе председателя, но волосы и борода у него уже начали седеть. Броккл владел складами в Дальних доках и вел успешную торговлю с купцами на материке.
Броккл часто посещал Библиотеку, где знакомился с трудами о цивилизациях, когда-то процветавших на материке, и обычно ставил выпивку морякам, вернувшимся с Кровавого моря, в обмен на их рассказы о своих путешествиях. Джаг и сам исследовал рынки на материке, так что имел случай наблюдать за этой деятельностью зажиточного торговца.
— Возможно, Великий магистр Фонарщик, — проговорил Броккл, брызгая слюной от возмущения, — несмотря на все ваше хваленое знание слов, вы просто не знаете, что значит это слово.
— Я прекрасно знаю, что оно значит, — ровным тоном ответил Великий магистр. — Я повторяю, ни Библиотека, ни ее Великие магистры никогда не порабощали сообщество обитателей Рассветных Пустошей.
— Тогда вы лжете, — выкрикнул Броккл.
Краф повернулся к нему; на лице его застыло гневное выражение. Зеленые искры на верхушке посоха волшебника закружились в яростном вихре. Гномы, эльфы и люди, заполнившие зал, вскочили на ноги, явно изумленные столь явным неуважением двеллеров по отношению к Великому магистру.
Те же, наоборот, в испуге отодвинулись от волшебника.
Не отводя взгляда от своих оппонентов, Великий магистр поднял руку и сказал:
— Лучше я сам с этим разберусь.
Краф опустил посох, но он был явно раздражен, и по резкости его движений ясно было, с каким усилием он сдерживался.
— Возможно, вы правы, Великий магистр. Я бы их всех превратил немедленно в жаб, да и покончил с этим делом. — Он раздраженно стукнул посохом об пол. — А если кое-кто не прекратит тявкать, я именно так и поступлю.
Гномы ответили ему одобрительным гудением; у них тоже были соображения по поводу того, как поступить с двеллерами, и они были куда более определенными, хоть и менее изощренными. Наконец гномы, эльфы и люди неохотно умолкли и расселись по местам.
Джаг в изумлении смотрел на готовые вот-вот разразиться беспорядки. Тут дверь в дальнем конце зала открылась и в зал вошла группа людей, многие из которых были капитанами кораблей, которые должны были отплыть этим утром. Не вызывало сомнений, что они пришли поддержать Великого магистра Фонарщика, который был едва ли не самым популярным Великим магистром за все время существования Библиотеки.
— А раньше когда-нибудь такое случалось? — прошептал, обращаясь к приятелю, Рейшо.
— Да нет вроде, — ответил Джаг.
— Я знаю, городские двеллеры особо не жалуют ни Библиотеку, ни Великих магистров, — сказал молодой матрос.
— Так испокон веку было. Со временем двеллеры все больше отвращались от Хранилища Всех Известных Знаний. — Из чтения дневников Великих магистров прошлого Джаг знал, что некоторая вражда между Великими магистрами и жившими в городе двеллерами существовала всегда.
Дилуидди, подойдя к возвышению, выпятил грудь и обвел зал рассерженным взглядом.
— Мы пригласили вас сюда сегодня, Великий магистр Фонарщик, чтобы выразить испытываемую нами тревогу по поводу событий последнего времени. Но мы не звали грубиянов, состоящих у вас на службе.
— Ах ты толстошеий бородавчатый кабан, — взорвался один из гномов, поднимаясь на ноги. — Если ты еще хоть раз попытаешься оскорбить меня или моих друзей, ты у меня получишь.
— Эролг, — сказал Великий магистр со спокойным упреком, — довольно, успокойся.
— Это точно, — отозвался гномий воин, — я тоже считаю: довольно. Мне уже надоело слушать беспокойство половинчиков о том, сколько наживы они получат и набьют ли как следует свое пустое брюхо. Они забываются, и, если надо, я им шишек-то понаставлю, чтобы они побыстрей вспомнили, как надо относиться ко всем уважаемым людям.
В рядах двеллеров послышалось сердитое гудение.
— Как увижу Эролга в таверне, — заявил Рейшо, — надо будет ему выпивку поставить…
— Да вы и впрямь родственные души, — вздохнул Джаг, — тебе тоже вечно подраться охота. Гномом бы тебе родиться...
— Может, я им и родился, — парировал молодой матрос, — только очень высоким гномом.
Эролг заворочался, стуча сапогами и поправляя притороченный к спине боевой топор. Он подергал себя за бороду и сел на место.
— Видите, к чему это ведет? — воскликнул Дилуид-ди. — Вы заставляете всех, кто живет на острове, вцепляться друг другу в глотки.
— Двеллеры, которые живут в Рассветных Пустошах, — произнес внезапно ясный спокойный голос, — никогда особенно не любили гномов, эльфов и людей, с которыми живут на этом острове бок о бок.
Из группы стражников справа от гномов отделился высокий стройный эльф. На нем был зеленый кожаный наряд, на поясе висел меч, и он спокойно опирался на длинный лук. Движения его напоминали грациозную повадку кошки и были плавными и расслабленными. Сквозь волосы цвета кедровой древесины виднелись заостренные уши.
Броккл презрительно прищурился.
— Я вас знаю?
— Нет, — ответил эльф. — Я стараюсь держаться подальше от этого города, поскольку он грязен и неухожен. Вы тут живете не лучше гоблинов.
Зал заполнился сердитым гулом голосов.
Джаг завороженно наблюдал за событиями; прямо на его глазах будто образовывалась лавина, готовая к спуску с горы. Наружу выползали все старые обиды между расами, которые возникли с тех самых пор, как остров поднялся с морского дна.
— Хорошо бы узнать, как вас зовут, — процедил Броккл.
На изящно очерченных губах эльфа появилась легкая улыбка.
— Я Саэрит Трелд, предводитель братства Сокола. Мои предки служили Хранилищу Всех Известных Знаний с самого его основания, и наше братство продолжит эту службу, покуда в наших жилах будет течь кровь.
— Я запомню это имя, — угрожающе сказал Броккл.
