— А! Но, видите ли, это не просто дерево. — Он секунду молчал, а потом спросил: — Вашему Делму известно о том, что вы обратились с этим ко мне?
Она посмотрела на него, но увидела только профиль и быстрые уверенные руки на пульте.
— Моя Делм… уверена… что сны прекратятся, как только свидетельство будет подписано.
— Понятно. — Он вздохнул и бросил на нее один из своих быстрых и непонятных взглядов. — Передайте все управление мне, пожалуйста. Спасибо. В отношении нашего задания — в кармане у вашего кресла находится пистолет. Было бы желательно, чтобы вы его проверили. В этом случае не будет никаких неожиданностей, если вам придется его применить.
Она воззрилась на него, попыталась заглянуть в глаза, которые ничего ей не говорили.
— Вы считаете…
Он повел головой из стороны в сторону.
— Мы можем обнаружить, что все в порядке, и в этом случае нам просто придется выпить чаю и продемонстрировать наши прекрасные манеры.
Самив вытащила из гнезда пистолет.
— Но вы так не думаете.
— Не думаю, — мягко согласился он. — Всю мою жизнь меня преследуют предчувствия. Время от времени какое-нибудь из них оказывается простым несварением желудка. — Он бросил на нее взгляд, в котором было слишком много веселья. — Все члены Клана Корвал — сумасшедшие, знаете ли.
Самив опустила глаза и открыла зарядное устройство.
Где-то посредине красоты формул прозвучал звуковой сигнал. Чуть позже появился свет.
Эллиана оторвала часть внимания от расчета движения планеты с обратным направлением орбиты и подняла отяжелевшие руки. Затекшие пальцы попытались ухватиться за… пустоту.
Крышка модуля гипнообучения была открыта. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл случившегося.
Она свободна.
Свобода принадлежала к подгруппе вещей, которые были дороже рубинов.
Эллиана резко села — и вскрикнула: ее тело сообщило ей одновременно обо всех ссадинах, которые она получила при стычке с братом. Дополнительная информация включила в себя невыносимую жажду.
Комната закружилась вокруг нее. Она с трудом собрала разбегающиеся данные в связную картину, проковыляла к низкому столику, подняла тяжелую вазу, полную увядающих цветов, и, ковыляя, вернулась к капсуле.
Цветы и раствор отправились в программный блок, который заискрил, зашипел и защелкал. Подняв вазу обеими руками, она замахнулась на ручки управления. Первый удар оказался неудачным. Сила промаха сбила ее с ног, и она упала лицом на ковер.
Давясь, она с трудом поднялась на колени, еще раз обхватила руками вазу и ударила по пульту управления.
На этот раз удар попал в цель — и оказался достаточно сильным, чтобы оставить вмятину на лицевой плате. Эллиана всхлипнула. Пульт управления мигал и расплывался у нее перед глазами. Она подняла вазу, уставившись на главный циферблат, заставив себя увидеть его сквозь изображения, которые мигали и мелькали перед ее мысленным взором. Циферблат стабилизировался, и она замахнулась изо всех сил.
Стекло разбилось, приборы пронзительно завизжали — и замолкли.
Эллиана уронила вазу, оперлась на край капсулы и поднялась на ноги, озираясь по сторонам. Комната бессмысленно искажалась, предметы пульсировали, края расплывались в ничто, изображение звездной системы, которую она никогда не видела, накладывалось на все вокруг. Она пыталась — пыталась вспомнить. Что-то. Что-то — очень важное.
В комнате было сумрачно. За раскрытым окном стояла темнота. Что-то. Цифры, выстроенные рядом в форме номера личного комма. И в памяти низкий, любимый голос прошептал:
— Свяжись со мной, Эллиана, в случае необходимости…
В кабинете был комм. Она это точно знала. Около… около окна. Да. Сквозь пульсирующие звезды она могла рассмотреть окно. Сначала одну ногу…
Она споткнулась о столик, потеряла равновесие и упала на пол, обрушив лавину безделушек. Тяжело дыша, она поднялась на колени, сориентировалась — и остальную часть пути к окну ползла. Добравшись до него, она поднялась на ноги, подтянувшись за встроенный книжный шкаф, положила руку на его верхнюю полку и стала медленно передвигать ее, нащупывая комм.
Ее пальцы прикоснулись к прохладному пластику. Она закусила губу. Цифры. Номер комма Даава. Ей нужно только ввести номер в комм, который у нее под рукой. Даав ей поможет.
Новая мысль оформилась в ее сознании. Существует опасность. Пользоваться домашним коммом опасно. Разведчики. Ран Элд. Ран Элд повредит Дааву.
Она не имеет права звонить.
Глава тридцать шестая
Я была вторым пилотом Гарен, пока она не разбила себе череп — и тогда корабль достался мне с полным грузом неприятностей и проблем. Тогда я была достаточно молодой, чтобы твердо верить, будто мой крепкий череп нельзя разбить, так что решила летать одна и заниматься проблемами по мере их появления.
Я не искала второго пилота в ту ночь, когда нашла Джелу, хотя к тому времени была уже достаточно старой, чтобы понимать, что я могу умереть. Мне нужны были только рюмка и постельное развлечение — одна рюмка и одно развлечение, а потом взлет ранним утром и полет на Край с полным грузом бесшабашности.
Забавно, что даже самые простые планы порой не удается осуществить.
Из Вахтенного журнала Кантры йос-Фелиум
Сайнит свернулась в круглом кресле в большой гостиной и погрузилась в чтение. Городская библиотека Чонселты только сегодня выставила на полки книгу «В поддержку языковой общности» достопочтенного филолога Энн Дэвис, и Сайнит посчастливилось заполучить экземпляр.
Язык и происхождение языка играли свою роль в более широком искусстве антропологии, и она читала книгу очень сосредоточенно. Ее внимание было настолько сконцентрировано, что она услышала не первый, а уже второй сигнал дверного звонка.
Моргая, она спустила ноги с кресла, бережно заложив книгу на нужной странице, и надела домашние башмаки. На пути к двери она одернула тунику и заправила волосы за уши.
Звонок зазвенел еще раз.
Наверху раздался звук открывающейся двери, по выношенному ковру протопали шаги и голос Вени вопросил:
— Кто может прийти с визитом в такой поздний час?
Сайнит открыла входную дверь.
Более высокий из двух гостей поклонился, как только зажглось освещение крыльца. Вокруг него мерцал плащ. По одежде и поклону Сайнит прочла «Визитер Дома» — и наклонила голову.
— Говорите.
Черные глаза смотрели на нее со строгого умного лица. Темные волосы были собраны сзади и стянуты серебряной лентой, конец которой лежал у него на плече. С правой мочки свисал кусочек серебряной проволоки. Он поднял левую руку и, блеснув гладкими красками эмали, продемонстрировал ей Кольцо в древнем жесте.
