и поёжилась. — Правда, что именно, никто не знает.
«Или велено язык за зубами держать», — подумал я, но от сердца самую малость всё же отлегло.
Правда, и так наше финальное испытание оставило после себя какой-то очень уж неприятный осадок. А вот наставник Синеок оказался его исходом всецело удовлетворён.
— Всего три срыва на поток — это очень немного! — объявил он, прохаживаясь перед строем с заложенными за спину руками. — Во многих приютах бездумно накачивают воспитанников алхимией, лишь бы только те смогли пройти ритуал очищения, а там хоть трава не расти! Вот и выпускают в мир недоделок, не способных ни противостоять потустороннему, ни даже выдержать небесный прилив. Беспомощных и бесполезных слабаков! Вы — не такие! Вы — настоящие тайнознатцы!
Едва ли хоть кому-то из абитуриентов польстила эта похвала, все мы напряжённо пялились на ворота, но высоченные створки никак не распахивались и не распахивались. В результате адептов начали заводить внутрь через калитку — наставники выдёргивали стоявших с краю счастливчиков, а остальным приходилось внимать раздухарившемуся Синеоку, ёжась на холодном ветру.
— Но ошибочно выпущенные из приюта слабаки — это не самое страшное! — продолжил тот свою речь. — Далеко не всегда последствия срыва ритуала очищения проявляются незамедлительно. Случается и так, что потусторонние твари цепляют души неудачников на крючок, а после начинают питаться их жизненной силой, чтобы в удачный момент вселиться в тело. И это тот риск, на который нам приходится идти!
Никому из слушателей ни на какой такой риск идти не хотелось, хотелось идти в школу. Все вымотались сверх всякой меры, и я исключением отнюдь не был, но мигом навострил уши, когда наставник заговорил о несравненно более интересных для абитуриентов вещах.
— Теперь у вас есть месяц, чтобы сдать последние зачёты и улучшить свой рейтинг. А ещё завтра состоится традиционный турнир, на котором наши представители сойдутся в схватке с предателями из школы Чернопламенных терний! Победитель получит право отправить экспедицию в оспариваемый небесный омут. И вы — да, все вы! — сможете принять участие… — Синеок позволил себе снисходительную улыбку и продолжил лишь после издевательски долгой паузы: — Нет, не в турнире, но в исследовании омута. И в числе первых, а не после учеников и наставников! Более того — за собранные травы и добытых зверей из числа перерождённых, даже за их разведанные лёжки, сможете рассчитывать на частичное списание долгов!
Все оживлённо загомонили, а вот Беляна презрительно фыркнула.
— Ну конечно!
— Думаешь, надуют? — шепнул я ей.
— Не сомневайся даже! Ещё и деньги за участие сдерут при том, что никто из адептов далеко вглубь омута забраться не способен, а значит, ничего ценного и не отыщет. Но если даже вдруг свезёт, так абитуриентам хорошей цены точно не дадут. Ученикам куда как выше заплатить за находки пришлось бы.
Я кивнул.
Проверка на обратном пути проводилась столь же строгая, как в первый приезд в школу, а после всех вновь пересчитали и погнали отогреваться в купальни.
— Вечерние занятия отменяются, завтра — день самоподготовки! — объявил нашему отряду Огнеяр, и не успел ещё он отправиться восвояси, как ко мне подскочила Заряна.
— Лучезар! По такому случаю ты ведёшь меня сегодня на танцы!
Кругом было полно народу, и я для виду нацепил на себя маску заносчивого боярина.
— При всём уважении…
Но девчонка ничего и слушать не стала.
— Сегодня праздник, Лучезар! Мы пережили небесный прилив!
Стребовав обещание непременно наведаться в гости, она присоединилась к барышням, ну а я поплёлся в мужскую купальню. Посидел немного в парной с накинутым на плечи полотенцем, затем наскоро сполоснулся и разговоры о проваливших испытание неудачниках слушать не стал, поспешил в раздевалку.
Да и чего тут судить и рядить, если никто ничего толком не знает? Насколько помнил, переродившийся в демоническое отродье паренёк был самым обычным и вёл себя как все. Сроду бы не подумал, что к нему какая-то потусторонняя нечисть присосалась.
Из купален двинулся прямиком в школьный госпиталь. Как подсказал Огнеяр, у моего столь неожиданно отличившегося соседа по бурсе с сопротивляемостью потустороннему оказался полный порядок — испытание небесным приливом было Дарьяну зачтено, не шло речи и о помещении в карантин.
— Приведут в себя, обследуют и выставят за дверь. Скорее всего — уже сегодня, — уверил меня ученик, поэтому я и решил наведаться в госпиталь, а там неожиданно для себя столкнулся с Беляной.
— Ну надо же! — раскинул я в непритворном удивлении руки. — А меня проведать не удосужилась!
— Ну так ты мне жизнь и не спасал! — парировала черноволосая пигалица.
— А Дарьян прям спас?
— Ну а как иначе? Если б приблудные духи не остановили то отродье…
Она передёрнула плечами, я хмыкнул.
— Уверена, что это Дарьян их направил?
Беляна с предельно серьёзным видом кивнула.
— Он, больше некому.
— Но как?
Черноволосая пигалица сначала неопределённо пожала плечами, затем и вовсе отмахнулась.
— Да какая разница! Брось ревновать, Лучезар! Проведала бы я тебя в тот раз, проведала! Только позже. Просто я вне очереди час у источника получила и ни с кем поменяться не успела, вот Зарянка и ушла одна. Она мне всю плешь уже из-за этого проела, хоть ты не начинай!
— Не буду.
Беляна подступила и обняла, уткнулась лбом в плечо.
— Видел, в какую страхолюдину тот бедняга превратился? — спросила она, поёжившись.
— Угу, — промычал я и полюбопытствовал: — А как у тебя говорить во время прилива получалось? Я ведь именно что слова слышал! Это не мыслеречь была!
— О чужих атрибутах спрашивать неприлично! — укорила меня Беляна.
Я присвистнул.
— Ну ничего себе! У тебя есть атрибут?
— А пропускать мимо ушей слова собеседника — невежливо! — огрызнулась девчонка. — Всё! Хватит об этом!
Я решил продолжить разговор в более подходящей обстановке, ну а сейчас спросил о другом:
— О Дарьяне справлялась уже?
— Да уж не стала бы просто так здесь куковать! Сейчас выпустят.
И точно — не прошло и четверти часа, как появился мой сосед — бледный, осунувшийся и едва стоящий на ногах, с глазами цвета слоновой кости. А ещё — совершенно несчастный.
Самую малость краски в лицо парнишки вернулись лишь после того, как его чмокнула в щёку Беляна.
— Ты меня спас, так что с меня причитается! — сказала
